"Леонид Брежнев. Чувство Родины" - читать интересную книгу автора

настоящий, заводской закалки пролетариат. В самой душе пролетариев жил дух
недавних крестьян.
Отец частенько рассказывал, как сам он "мыкал крестьянство". Лиха в той
жизни было немало, но я видел, с какой тайной печалью и нежностью отец
говорил о сельском приволье, о пахоте, сенокосе, о молотьбе, о хлебе,
добытом своими руками. И, конечно, совсем не случайно отношение к хлебу было
в нашей семье предельно уважительное. Веселое присловье матери, которое
каждый день звучало у нас за столом, запомнилось на всю жизнь: "Ну, ребятки,
поели, а теперь каждую крошку - в ладошку!" Не от скудости и не от скупости
родились в народе эти слова". Они воспитывали в детях бережное, я бы сказал,
священное отношение к хлебу.
Без такого отношения к хлебу насущному не может, я считаю, вырасти
достойный, нравственный в полном смысле этого слова человек. Сейчас в
столовых, в кафе и булочных стали вывешивать красиво оформленные призывы
беречь хлеб. Это, конечно, полезно. Однако грустно, что понадобились такие
призывы. Бережливость должна прививаться с раннего возраста, и в первую
очередь в семьях родителями.
Здесь уместно будет напомнить, что в 1918 году управделами Совнаркома
В. Д. Бонч-Бруевич спросил: "Владимир Ильич, можно ли одним словом выразить,
за что мы сейчас боремся?" Не задумавшись ни на минуту, В. И. Ленин ответил:
"Хлеб". Он писал в те годы, что борьба за хлеб есть борьба за социализм.
Мысленно возвращаясь к годам своей молодости, я вижу сейчас: работа на
селе была очень нужной и важной для государства. И я тут многому научился и
многое понял. Впоследствии я вернулся в Днепродзержинск, пришел на завод,
стал инженером-металлургом, но само время не дало полностью отгородиться от
сельских дел. Они пересеклись с опытом заводской жизни, соединились,
дополнили друг друга. Всю дальнейшую жизнь мне едва ли не в равной степени
довелось заниматься и тем и другим. Две привязанности слились в одну. И я
благодарен судьбе за то, что она дала мне уроки жизни и на крестьянском поле
и под крышей завода.
Однако я забежал вперед, а тогда, узнав жизнь деревни в один из самых
тяжелых периодов, поработав и на пахоте, и на севе, и на косовице хлебов,
по-настоящему привязавшись к земле, в 1923 году я поступил в курский
землеустроительный техникум. Сдавал конкурсные экзамены и прошел неплохо -
дали мне повышенную государственную стипендию.
Техникум был старинный, с хорошей учебной базой, давними прогрессивными
традициями. (В нем, между прочим, учился и В. Д. Бонч-Бруевич.) За
четырехлетний период обучения мы получили основательные знания по
математике, физике, химии. На институтском уровне изучались специальные
предметы - геодезия, общая геология, почвоведение, география,
сельскохозяйственная статистика. Мы читали ленинские труды - не в привычных
теперь томах собрания сочинений, а в тонких брошюрах, еще пахнувших
типографской краской. Мы изучали советское строительство, государственное
право СССР, и на первой же практике в Щигровском уезде я убедился, что
землеустроителю эти знания не только теоретически, но и практически очень
нужны.
Семнадцати лет меня приняли в комсомол, и после этого я считал себя
обязанным участвовать во всех общественных начинаниях. А было их, надо
сказать, немало. Мы выходили на красные субботники, проводили массовые
кампании "Долой неграмотность!" и "Помощь беспризорным", открывали в