"Стив Брюер. Головорез " - читать интересную книгу автора

было ехать тридцать миль по извилистой узкой дороге. Все необходимое
доставлялось сюда по воздуху, и большинство посетителей прибывало и отбывало
тем же путем. При въезде с общественной дороги на частную подъездную,
имевшую две мили в длину, служба безопасности корпорации Шеффилда держала
охрану, но работы у нее никогда не было.
Дональд приобрел максимум уединения, какое можно купить за двадцать
миллионов долларов. Проведя сорок лет в гадюшнике международного бизнеса, он
устал от людей. В последнее время он редко покидал Приют. Если вы хотели
поговорить о делах с Дональдом Шеффилдом, вы ехали к нему.
Собственно, мало кто возражал. Местность была живописнейшая, с видами
на Береговой хребет, голубое небо и широкую полосу зеленой долины.
Жилой дом представлял собой великолепную конструкцию из кедра,
природного камня и стекла. У него были два длинных низких крыла с широким
навесом кровли, а между ними, под высокой двускатной крышей, помещался
огромный зал со сквозными окнами двадцатифутовой высоты, позволявшими видеть
открывающуюся за домом перспективу. Внутри красовалась гигантская люстра из
оленьих рогов, тяжело нависавшая над массивной кожаной мебелью, столами из
"рустикального" дуба и индейскими ковриками. У боковой стены зала стоял
колоннообразный камин, труба которого возвышалась над крышей. За ним тоже
были высокие окна, выходившие в столовую, отделявшую зал от кухни и комнат
прислуги.
Соломон взбежал по каменным ступенькам на деревянный настил галереи,
тянувшейся вдоль всего фасада дома. Такая же галерея имелась и позади дома,
так что Шеффилды могли выбирать, где им расположиться в шезлонге - на
солнышке или в тени.
Служанка, рыжая ирландка по имени Фиона, встретила его в дверях и
сказала, что Дон именно там, где и следовало искать его воскресным утром, -
в своем любимом форелевом месте на Головорезовом ручье.
Позвонить туда Дону Соломон не мог - в окружении гор сотовые телефоны
не действовали, - но он не прочь был прошвырнуться пешком до форелевого
ручья. После пережитой им ночи прогулка по лесу казалась именно тем, что
доктор прописал.
От задней двери отходила тропинка, метров через пятнадцать
разделявшаяся на две. Правое ответвление приводило гостей к трем островерхим
бунгало, которые неровной лесенкой спускались к берегу озера; среднее
Соломон называл своим домом. Левое ответвление, извиваясь среди сосен и
дубов, огибая громадные валуны, вело к деревянному мостику через ручей.
Совсем узкая тропка, протоптанная рыболовами и приходящими на водопой
оленями, бежала вдоль ручья.
Любимое место Дона находилось сотней ярдов выше по течению, за двумя
поворотами, так что оттуда не было видно ни моста, ни строений, ни
каких-либо других признаков человеческого присутствия. Только уходящие в
небо деревья, искрящаяся вода и круглые камни. И жирная, хитрая форель в
тенистой заводи.
Соломон снял пиджак. День был теплым, почти безветренным, и его черная
водолазка увлажнилась от испарины. Подцепив пальцем ворот, он перекинул
пиджак через плечо. Над головой щебетали птицы, прорывавшиеся сквозь листву
солнечные лучи играли в прыгающей воде. Соломон чувствовал, как с каждым
шагом с него спадает напряжение.
Миновов узкий проход в стене тростниковых зарослей, доходивших ему до