"Андре Бретон, Филипп Супо. Магнитные поля" - читать интересную книгу автора

как воздушные края спаиваются с небесами. Я заглатываю дым своей сигареты,
похожий на химерический образ другого. Скупость - превосходный грех,
разодетый в водоросли и солнечные инкрустации. Осмелюсь утверждать: все в
нас осталось по-прежнему, и я не чувствую себя слишком повзрослевшим. Я
боюсь обнаружить в себе старческие замашки, что обычно путают с розетками
шума. И снова ужасы номеров захудалой гостиницы, обязательное участие в этих
погонях! И только тогда! В Париже много таких мест, особенно на левом
берегу; я вспоминаю об одной маленькой семье, о которой говорилось в письме
из Армении. Их приютили с преувеличенной заботой; это плохо кончится, уверяю
вас, тем более что павильон выходит в разверстую пропасть, а набережная
Цветов по вечерам безлюдна.

Как я радовался явлению Богоматери Дарующей в двух или трех книгах.
Неужели эти градины в моей руке будут таять вечно? На магниевой фотографии
вы видите сумасшедшего, что робко трудится в полуразрушенных полях и
переворачивает землю, переполненную прекрасными осколками стекла? О красота,
облаченная в огонь, ты ранила меня своею тонкой экваториальной плетью.
Слоновые бивни встают аркбутанами, упираясь в ступени звездных зорь, по
которым вот-вот сойдет принцесса, и группы музыкантов являются из моря. Я
один на плато, звенящем от двусмысленного качания, в нем заключена для меня
вся мировая гармония. О! Сбросить волосы вниз - все члены - небрежно в
белизну мимолетного. Какие у вас сердечные средства? Мне нужна третья рука,
как птица, которую две другие не могли бы усыпить. Я должен слышать
головокружительные галопы в пампасах. У меня уши так забиты песком, что я не
знаю, смогу ли выучиться вашему языку. Глубоко ли под кожей женщин
завязываются кольца контактов, и не слишком ли много маленьких невинных волн
выплакано на мягкое ложе роженицы? Потустороннее свидание среди обыденных
хитростей, после сотни хитроумных экспериментов. Малая скорость. Только бы
мужество не покинуло меня в последний момент!


Затмения

Цвет сказочных приветствий потемнел до едва различимого хрипа: покой
регулярных вздохов. Цирки пульсаций, несмотря на запах молока и свернувшейся
крови, доверху заполнены секундами меланхолии. Немного дальше кратер -
отверстие неизвестной глубины - притягавает наши зрачки, это оргАн
повторяющейся радости. Простота древних лун, ты великое таинство для наших
глаз, пропитанных общими местами.
Этому городу на северо-востоке, наверное, дарована блаженная привилегия
срывать вьюны терзаний, змеящихся по горам песка и первобытных
окаменелостей. Заранее никогда не известно, что за конденсированный ликер
поднесут нам девушки этой страны без золота.
Подкрашенные кислоты наших бренных сомнений омывают отроги первородных
грехов; органическая химия успешно продвигается вперед. В этой долине
металлов собираются дымы: они готовят кинематографический шабаш. Слышатся
крики ужаса заблудившихся чаек - это синхронный патологический перевод с
языка оскорбленных колоний. Бродяга-каракатица выбрасывает в море
маслянистую жидкость, и море меняет цвет. Здесь, на пляжах, где галька
запятнана кровью, можно расслышать нежные шепоты звезд.