"Константин Брендючков. Последний ангел [NF]" - читать интересную книгу автора

- А нет ли там на конверте еще Яковлева?
Люсенька проверила и подняла выщипанные бровки:
- Яковлева нет. А вы что, знаете всю эту компанию?
- Знавал когда-то. Давайте письмо, раз уж их не оказалось.
- Нет, сперва спляшите.
- Люсенька, в моем-то возрасте...
Олег Петрович выставил из-за кульмана ногу и несколько раз символически
пришлепнул подошвой по полу: - Давайте.
- За троих могли бы и больше потрудиться. Держите уж...
Афина Павловна видела, как Олег Петрович, читая письмо, стал почему-то
горбиться и густо краснеть. Дочитав, он сунул письмо в карман, поставил
локти на желобок чертежной доски и положил лицо на ладони, сдвинув вверх
очки. Так он просидел минуты две, потом вздернул голову и вышел из бюро.
"С ним - очень плохо, но не назойливым ли покажется вмешательство", -
сочувственно подумала Афина Павловна и все же не утерпела и немного погодя
вышла на лестничную клетку, где Олег Петрович докуривал папироску.
- У вас неприятности? - спросила она. Олег Петрович качнул головой.
- Вам кто-нибудь грозит?
И на это он только отрицательно повел головой.
- Так что же произошло?
Олегу Петровичу было совсем не до расспросов, другого он сразу бы
оборвал, но Афина Павловна смотрела так участливо, что он даже неожиданно
для себя пробормотал:
- Ох, как мне стыдно! Непоправимо стыдно. Знаете... Мне необходимо
побыть одному, не до работы, я уйду...
Вернувшись на свое место; Афина Павловна между делом пригляделась, не
привлек ли уход Нагого чьего-то внимания, потом посидела за его кульманом
и прибрала инструменты, записи и справочники. А после работы пошла к Олегу
Петровичу.
- Я так и знал, что вы придете, - сказал он, отперев ей дверь.
- Пришла на всякий случай. Вы, может быть, позволите все же пройти, а
то встали, словно памятник.
- Да, разумеется, проходите. Я в самом деле малость обалдел.
Присаживайтесь.
- Вы не поделитесь со мной своими огорчениями? Поверьте, я спрашиваю не
из пустого любопытства.
- Верю. Нет, вы садитесь на диван, а то от окна сегодня дует. Не знаю,
чем я заслужил ваше внимание, но оно трогает.
- Так что у вас случилось, в чем грешны?
- А вот читайте! - и Олег Петрович положил перед ней полученное письмо.
Оно было помято и кое-где надорвано, а потом разглажено и сложено по
старым складкам. Написано оно было неуверенным почерком редко пишущего
человека и с таким пренебрежением к грамматическим правилам, что лишь
мысленно проредактировав его, Афина Павловна получила следующее:
"Мой далекий и мало знаемый братец Олежка, здравствуй. Пишет тебе
первый и последний раз твоя старшая сестра Груня, последняя из тех, кто
был тебе кровной родней, с которой ты так и не захотел знаться за всю твою
оторванную от нас жизнь.
Пишу тебе это не в упрек, а сожалеючи тебя, потому как чудится мне,
будто не сладко жилось тебе без родной души на свете, потому и ожесточился