"Макс Соломонович Бременер. Присутствие духа" - читать интересную книгу автораказалось, что от этого многое переменится.
И еще одну радость сулил день рождения - радость и (Воля не посмел бы признаться в этом вслух) козырь в "отношениях" с Ритой: приезд отца. Волин отец, Валентин Андреевич, - командир полка - уже почти два года служил на Севере страны. А до этого около трех лет он служил в том небольшом, до тридцать девятого года приграничном городе на стыке Украины и Белоруссии, где и теперь оставалась его семья. Там, где находился Валентин Андреевич теперь, не было школы-десятилетки, а без нее, само собой, не мог обойтись Воля. Воля любил отца, больше того - у него был как раз такой отец, какого ему хотелось иметь. (Ведь существовали ребята - Воля знал их, - которые любили своих отцов и все-таки мечтали втайне каким-то чудом оказаться сыновьями Громова, Папанина или Коккинаки.) Он не мечтал об этом... Ослепительно новый мир, которым Воля восхищался и который единственно притягивал его, стоял на таких людях, как его отец. Это был мир храбрых пограничников-дальневосточников, героев сражений у Хасана и Халхин-Гола, парашютистов, совершавших беспримерные затяжные прыжки, стратонавтов, бравших невиданные высоты; мир полковника Александрова из "Тимура и его команды" (на рисунке в книге он был похож на Валентина Андреевича), челюскинцев, папанинцев, Марины Расковой и летчиков, их спасших... Это был мир людей, не дававших пропасть в беде ни одному нашему человеку и не допускавших на нашу землю ни одного, пусть самого хитрого, врага. Их мужество было скромным и даже скрытным. Полковник Александров говорил дочерям, что уезжает в мягком, а садился в бронепоезд, и Валентин Финляндией. Впрочем, этот мир могущественного мужества был Воле знаком главным образом по журналам, книгам и кино, хотя он и был сыном военного. Уж очень нечасто он видел отца в последние годы. А когда отец бывал рядом - о, в такие дни Воля совсем по-мальчишески, будто и не был старшеклассником, гордился отцом: его тремя шпалами в петлицах, его медалью "20 лет РККА", его тяжелыми гантелями ("Видал, с какими гантелями мой отец делает гимнастику? Попробуй подними!") и всем без исключения, что об отце говорили, даже тем, что соседка тетя Паша сказала о нем: "Мягко стелет - жестко спать". "Ловко! - с привычным восхищением думал он об отце. - Ей на мягонькое захотелось, а легла - жестко! Не нравится на жестком?.. Полежите, ничего, - значит, надо вам, раз папа так постелил". Волина мать говорила мужу, что в свои редкие приезды он видит не того Волю, каким тот стал, а такого, каким он его когда-то оставил, уезжая на Север. По ее словам, стоило только появиться в доме отцу, и в Волином голосе оживали такие интонации и нотки, каких она давно не слышала у повзрослевшего сына. И с той же замеченной матерью ребячливостью Воля рисовал себе в воображении предстоящую встречу с отцом, наперед празднуя и торжествуя множество побед... Десять раз подряд он представлял себе, как под вечер приедет отец, как они втроем, с ним и с матерью, сядут пить чай в палисаднике, как потом мать скажет ему: "Прохладно стало, надевай без разговоров куртку!", и он будто нехотя натянет куртку с привинченным на груди значком "Юный ворошиловский |
|
|