"Бертольд Брехт. Аугсбургский меловой круг" - читать интересную книгу автора

Анна предстала перед ним в сопровождении сестры и зятя. В тесной голой
каморке, окруженный кипами пергаментов, сидел коротенький, но очень толстый
старик. Он не стал ее долго слушать. Записав что-то на листке, он
проворчал: "Ступай туда, да только поживее!"-и указал своей пухлой ручкой
на то место комнаты, куда сквозь узкие окна падал свет. Несколько минут он
вглядывался в Анну, затем вздохнул и кивком отослал ее прочь.
На следующий день он прислал за ней судебного служителя и, только она
показалась на пороге, накинулся на нее:
- А ты и не заикнулась о том, что дело идет о кожемятне и богатой
усадьбе?
Запинаясь, Анна ответила, что для нее дело только в ребенке.
- Не воображай, что можешь сцапать кожемятню,- заворчал судья.- Если
этот ублюдок и впрямь твой, все владение отойдет родственникам Цингли.
Анна, не глядя на судью, кивнула. Потом она сказала:
- Ему не нужна кожемятня!
- Он твой или не твой? - заорал судья.
- Мой,- ответила она тихо.- Хоть бы он побыл со мной, пока не выучит
все слова! А он знает только семь.
Судья сердито крякнул и стал приводить в порядок документы на столе.
Затем сказал спокойнее, но все еще сердито:
- Ты держишься за этого сопляка, но и та коза в пяти шелковых юбках
держится за него. А ребенку нужна настоящая мать.
- Да,-сказала Анна и взглянула на судью.
- Убирайся,- проворчал он.- А в субботу приходи в суд.
В ту субботу на главной улице и на площади перед ратушей у Перлахской
башни было черным-черно: всем хотелось присутствовать на процессе.
Удивительный случай вызвал много шуму, в домах и харчевнях люди спорили о
том, кто настоящая мать, а кто самозванка.
К тому же старый Доллингер был широко известен своими процессами,
которые он проводил в народном духе, пересыпая свою речь солеными шутками и
мудрыми пословицами. Его разбирательства привлекали народ больше, чем
церковные проповеди. Неудивительно, что перед ратушей толпились не только
местные жители, но и немало крестьян из окрестностей. Пятница была базарным
днем, и в ожидании процесса они заночевали в городе.
Зал, где Доллингер творил суд и расправу, назывался Золотым залом. Это
был единственный на всю Германию зал такой величины, без колонн: Потолок
был подвешен на цепях к коньку крыши.
Перед кованой решеткой, вделанной в одну из стен, сидел судья
Доллингер - бесформенной грудой мяса. Простой канат отделял его от публики,
он сидел на ровном полу, и даже стола перед ним не было. Уже много лет, как
судья распорядился об этом: он придавал большое значение внешней стороне
дела.
В огороженном канатом пространстве разместились фрау Цингли с
родителями, двое приехавших из Швейцарии родственников покойного Цингли -
степенные, хорошо одетые люди, судя по всему, преуспевающие купцы и Анна
Оттерер с сестрой. Рядом с собой фрау Цингли поставила няню с ребенком.
Все - и стороны и свидетели - стояли. Судья Доллингер имел обыкновение
говорить, что слушание дела проходит быстрее, когда все на ногах. Возможно,
однако, он заставлял их стоять, чтобы прятаться за ними от публики, так что
его можно было увидеть, лишь поднявшись на цыпочки и вытянув шею.