"Селеста Брэдли. Шпион ("Клуб лжецов" #3) " - читать интересную книгу автора

встретить более состоятельных пассажиров. Ей повезло, что удалось остановить
хотя бы эту коляску, которая имела еще более неприглядный вид, чем ее
платье. Но даже этот возница, прежде чем тронуть лошадь, попросил показать
деньги.
Теперь она жалела о том, что так поспешно избавилась от мужского
обличья. Ведь слежка за ней может возобновиться. Впрочем, Филиппа не была
уверена, что за ней следят.
С того момента, как она добралась до Лондона, спасаясь от
наполеоновских солдат, и занялась поисками единственного человека, которому
доверял ее отец, город играл злые шутки с ее зрением, ее памятью и ее
кошельком.
Конечно, вполне возможно, что за ней никто не следит. Она, возможно,
шарахается от собственной тени и видит то, чего нет, а французские шпионы за
каждым углом ей просто мерещатся...
Но ведь они приходили раньше. Той ночью в поисках отца они обшарили
испанскую деревушку Ариету и быстро нашли дом, в котором они так спокойно и
хорошо жили.
Отец каким-то неведомым образом точно знал, что нужно солдатам. Он
начал действовать, даже не взглянув в окно.
Пока она в ночной рубашке, трясясь больше от чувства нереальности
происходящего, чем от холода, оцепенело стояла на лестнице, он бросился в
свой кабинет, где одним движением распахнул встроенный в стену сейф и
переложил его содержимое в сумку.
Он велел ей принести из своей комнаты одежду и обувь и забраться в
небольшую нишу, которая неизвестно откуда появилась рядом с камином в малой
гостиной.
Эта ниша была не больше матросского сундучка - недостаточно высокая,
чтобы в ней можно было стоять, и недостаточно широкая, чтобы лечь. Отец
затолкал ее туда, бросив на колени вещи и поставив в ноги сумку.
- Сиди тихо. Это солдаты Наполеона. Ни слова. Скоро я тебя выпущу.
Если... если что, отправляйся в Лондон, - шепотом наказал он ей. - Смени
имя. Передвигайся, не привлекая к себе внимания. В сумке есть немного денег,
этого хватит, чтобы добраться. Обратись к Мартину Апкерку на Хай-стрит в
Чипсайде.
- Но, папа, что...
Он приложил палец к ее губам, запечатлел на лбу поцелуй и закрыл ее в
темноте. Она осталась одна, давняя привычка к послушанию подавила
импульсивное желание вырваться из тесного укрытия. Закрыв глаза, Филиппа
прислушивалась к доносившимся снаружи звукам.
Голос отца звучал с напускным спокойствием и равнодушием. Затем
раздался более низкий голос, грубый и нетерпеливый. Потом грохот и треск,
словно кто-то разбрасывал вещи по комнате или швырял их в стену.
Шарканье ног... крик боли...
Потом грохот и топот сапог стихли, и наступила тишина. Филиппа еще
долго ждала, когда же отец откроет потайную дверцу, выпустит ее и, заключив
в объятия, скажет, что все в порядке.
Но он не пришел. И тогда Филиппа поняла, что стряслась беда.
Ей показалось, что прошло несколько часов, прежде чем она обнаружила
крошечную защелку, еще больше времени ушло на то, чтобы открыть узкую
дверцу.