"Илья Яковлевич Бражнин. Друзья встречаются " - читать интересную книгу автора

горячем споре казалось, что, переставь одного на место другого, и спор не
прекратится, - так схожи их устремления, так слитны их мысли, хотя как будто
и разные. И Ситникову вдруг захотелось вернуть их неразделимую дружбу.
- Слушай, Илюха, - сказал он, кладя на плечо друга руку и обдавая его
густым букетом махорки, земли, фронта, карболки и кислой окопной прели. -
Слушай, что ты дурака валяешь? Не идут поезда в Питер! Закрыли сегодня
дорогу. Не действует. И никаких таких поездочек в университет быть не может.
Есть отход, понимаешь, отход, отступление, и - либо ты с нами и драться
будешь заодно с нами, либо здесь останешься, при сволочах, при врагах наших,
только и разговоров! Понял? Кстати, вот и человек мой топает. Сейчас
отваливаем. Ну?
Ситников отступил от Илюши и, не опуская руки с плеча, тихонько потянул
его за собой. Илюша остался стоять на месте, рука упала с плеча. Мимо
пробежал какой-то штатский, неловко встряхивая висящую за спиной винтовку.
- Пошли, Павел, - бросил он Ситникову, не замедляя хода и спускаясь по
отлогому берегу к лодке.
Ситников быстро оглянулся, посмотрел мельком ему вслед и сказал Илюше:
- Ну? Пошли, что ли, и мы!
- Постой, - сказал Илюша в нерешительности. - Как же, вот так, сразу...
- Сразу, - подхватил Ситников, - сразу, вот именно.
- Товарищ Ситников, - закричали с лодки, - товарищ Ситников!
- Сейчас, - рванулся Ситников, - сейчас, чёрт вас всех подери!
Он сделал шаг к лодке, потом вернулся, хотел в сердцах сказать
что-нибудь злое, но вместо этого протянул руку и сказал грустно:
- Ну, давай лапу, Черт Иваныч! Тебя год раскачивать надо, а тут каждая
минута на весу!
Ситников сильно тряхнул Илюшину руку и побежал к лодке. Он уже занес
ногу за борт, собираясь садиться, но тут позже всех прибежавший пассажир
схватился за карман, что-то сказал Ситникову и стал подыматься к набережной.
Ситников громко выругался, сдернул с головы измызганную солдатскую фуражку,
свирепо почесал свалявшиеся волосы и бросился вдогонку за штатским. Сойдясь
в пяти шагах от Илюши, они тихо о чем-то посовещались, Ситников взял из рук
штатского завернутый в газету плоский пакет и подошел к Илюше.
- Вот что, - сказал он быстро и деловито, - нам возвращаться никак
нельзя, а тут дельце одно: бумаги надо прибрать обязательно. Ты их возьми да
спрячь как следует. Через недельку-две к тебе придет человек один, скажет,
что от Ситникова, - ты ему и отдашь.
Ситников протянул пакет Илюше и вдруг заколебался.
- Вообще-то, дело такое... Бумаги политические, - сказал он насупясь и
глядя в сторону. - Ежели тебе не с руки, тогда...
- Не говори глупости, - сказал Илюша негромко и протянул руку к пакету.
- Ясно, - сказал Ситников обрадованно и торопливо. - Ну, бывай здоров!
Он сунул пакет Илюше в руки и, круто повернувшись, пошел к лодке.
У воды вертелся Данька. Ситников подозвал его, взял за плечо,
рассмеялся, озабоченно потер лоб, похлопал себя по карману, вытащил оттуда
клочок бумаги и карандаш, что-то нацарапал на бумаге, что-то проговорил
торопливо над самым ухом Даньки, сунул ему в руку записку и полез в лодку.
Просторная шинель встала бугром на узкой его спине. Илюше вдруг жаль стало
этого нескладного бледного солдата, и только сейчас он по-настоящему понял,
что это Ситников, тот самый Ситников, с которым делил раньше и мысли и