"Илья Яковлевич Бражнин. Сумка волшебника" - читать интересную книгу автора

первой моей настоящей игрушкой, но и первым наглядным пособием в трудной
школе воспитания художника. И это было немножко чудо. Я взял в руки мяч,
охватил его жадными, ищущими, словно вдруг пробудившимися для осязания
пальцами, и мир для меня стал иным. В нем что-то прибавилось, чего не было
прежде, чего прежде я не знал. И это "что-то" было важным для меня.
В книгах часто описывается первая любовь. Но не только любовь бывает
первой. Все, что мы знаем, переживаем, чувствуем, было когда-то узнано,
пережито, почувствовано в первый раз. И это первое соприкосновение с одним
из неведомых до той поры качеств и свойств окружающего нас мира накладывает
свой отпечаток, иногда и неизгладимый, на все последующие чувствования и
неистребимо живет под более поздними наслоениями.
После мяча, который был принесен мне в больницу, я держал в руках
десятки других мячей. Но ни один из них не значил для меня того, что значил
первый копеечный мячик с красным треугольничком фабричной марки на округлом
боку.
Я убежден, что чувство, ощущение, представление и понятие формы пришло
ко мне именно тогда, когда, выпростав из-под больничного одеяла руку, я
схватил мяч и сжал его упругую округлость ищущими и готовыми познавать
пальцами.
Это было первооткрытие. Это был, сколько я помню, первый в моей жизни
осознанный акт познания, первый рывок к познанию мира Форм и Сущностей.

Свинья и деньги

Издавна меня мучил проклятый вопрос: "А что внутри?"
Он не давал мне покоя всю жизнь. Сколько я себя помню, меня всегда
терзала жажда знать суть вещей, скрытую за внешней их формой. Мне все
казалось, что каждая вещь хитро скрывает какую-то свою главную, свою самую
важную тайну. И я стремился проникнуть в эту тайну во что бы то ни стало.
Иногда эти попытки кончались весьма печально. Об одной из таких печальных
попыток я и хочу поведать.
Но сперва несколько слов об опытах, предшествовавших этому. Первой
жертвой моей любознательности был тот самый резиновый серый мячик, который
мне принесли в больницу. Я долго дивился его упругости, его способности от
нажима пальцев менять форму и вновь обретать ее. Но потом меня стал терзать
вопрос: "А что внутри?"
Мне казалось, что все поразительные свойства этого волшебного шарика
зависят от какой-то тайной и неведомой силы, какой-то не то пружинки, не то
маленького колдуна, которые заключены внутри мячика и которые заставляют его
менять форму, кататься по полу, подскакивать чуть не до потолка.
И я решил выяснить, что это за пружинка, что это за колдовская сила
скрыта внутри мячика. Я вооружился штопальной иглой и проткнул мяч. Первое
чувство, испытанное мной при этом, было глубочайшим разочарованием. Я ждал
чудес. Я ждал каких-то ошеломляющих открытий. Но никаких чудес не произошло.
Иголка Ушла в пустоту. Внутри мячика ничего не было.
Эксперимент не принес ничего, кроме огорчений, так как мяч от прокола
потерял упругость и, когда я вминал пальцами его бочок внутрь, не
возвращался в прежнее состояние. Вмятина так и оставалась вмятиной.
Погоревав над загубленным мячиком, я, однако, решил продолжать мои
эксперименты. Результаты их, как и в первом случае, оказывались по большей