"Патриция Брей. Первое предательство" - читать интересную книгу автора

выстоит перед силами ветра и воды. Злость сменилась страхом, когда он
осознал всю глупость положения. Однажды судьба уже сохранила монаху жизнь;
тогда, несмотря ни на что, он переборол смертельную болезнь. Теперь спасения
ждать было неоткуда.
С каким-то нездоровым интересом Джосан представлял возможный конец:
раздавят ли его камни рухнувшей башни, или вынесет в море, где он утонет. В
конце концов смотритель пришел к выводу, что сначала его сильно изуродует и
завалит обломками разрушенного маяка, и только потом, не будучи в силах
освободиться, он пойдет ко дну.
Решив так, монах успокоился и стал ждать дальнейшего развития событий.
Вскоре ветер начал стихать, а волны успокаиваться. Дождь за ставнями шумел
уже не так сильно. Джосан снова зажег фонарь, и на сей раз огонек не погас.
Ученый осторожно пробрался к краю платформы, пытаясь рассмотреть башню
маяка, но было слишком темно. Дождавшись солнца, Джосан поднялся на ноги,
толкнул разбитые ставни и выглянул наружу.
Океан все еще волновался. Пенные барашки покрывали неспокойные волны,
однако дождь прекратился, и высоко в небе расходились серые облака.
Смотритель посмотрел вниз и заметил, что вода спадает, накатываясь на
песчаный берег в шестидесяти шагах от фундамента маяка. Победа морской
пучины оказалась недолговечной, и море быстро оставляло отвоеванное
пространство. До шторма даже при самом высоком приливе волны подходили не
ближе, чем на сотню шагов, теперь это расстояние сократилась вдвое.
Следующая буря может поглотить башню.
Впрочем, думать об этом еще рано, сейчас нужно спуститься вниз и
посмотреть, какие повреждения нанес шторм.

От деревянной лачуги, которую в течение последних пяти лет смотритель
называл домом, не осталось и следа, исчез даже фундамент. Монах жалел о
потере несмотря на то, что членам Братства возбранялось иметь привязанность
к простому жилищу. Хижина сразу стала для него родной, и он не покидал ее в
дни грозы, когда не мог уснуть, не заткнув уши пухом чертополоха.
Опустошенность, даже какое-то оцепенение навалилось на него при виде
разрушений. Пляж усеивали нити морских водорослей, разломанные ракушки,
деревянные доски, бывшие или его домом, или остатками давно затонувшего
корабля, только теперь выброшенными на берег. Морские птицы ссорились из-за
тушек рыб, оставленных на берегу жесткими волнами, и странно громко звучали
их знакомые крики в безветренном небе.
Само море еще оставалось темным и мрачным, на волнах плавали куски
дерева. Нижние камни башни все еще оставались влажными, водная отметка
достигла двойного роста человека. Деревянная дверь в основании маяка
устояла, однако оконное стекло на нижнем уровне исчезло, и морская вода на
несколько дюймов затопила первый этаж и кладовую. Пресная вода в деревянном
бочонке перемешалась с соленой, две пустые банки из-под масла разбились. К
счастью, полные остались в целости, с нетронутыми восковыми печатями.
Хижину было очень жалко, тем не менее и с тем, что осталось, можно
спокойно жить дальше.
Конечно, пресную воду тяжело достать, но на третьей платформе
сохранился маленький бочонок, которого хватит на день, а потом придется
совершить длительную прогулку через дюны к ближайшему чистому колодцу. Путь
был не близкий, и Джосан надеялся, что штормовые волны не добрались до