"Патриция Брей. Первое предательство" - читать интересную книгу автора

пресной воды. Если уж он решил навести порядок на маяке, то первым делом
нужно проверить колодец.

Немало времени отняла у него уборка пола на первом этаже. Сначала
смотритель вычерпал всю воду из фундамента башни, а потом насухо протер пол
старой туникой. За одним из кувшинов обнаружилась дохлая рыбина, поэтому
пришлось все внимательно осмотреть, чтобы убедиться, не осталось ли еще
где-нибудь подобных сюрпризов. Потом Джосан поднялся на платформу маяка.
Монах не был плотником, но смог починить одну из сломанных ставен, хоть и
пришлось пожертвовать для этого собственным кожаным ремнем. Другая
повредилась слишком сильно, и он решил оставить ее на потом.
Каждую неделю Джосан чистил фонари маяка. Вот и сегодня он аккуратно
разобрал лампы и вымыл стеклянные сферы остатками пресной воды. Собственный
комфорт не так важен, как ярко горящие огни. Монах отполировал серебряное
зеркало специальным кусочком кожи, подрезал фитили, наполнил резервуары
маслом и поставил стеклянные колпаки на место. Успокоение всегда приходило к
нему во время работы.
До зимы оставалось меньше месяца, а потом нечего будет делать до
наступления тепла, ведь корабли не ходят мимо здешних мест в такое время
года. Сегодня ночью, и это было его прямой обязанностью, лампы должны гореть
ярко, как в середине самого горячего судоходного лета.
Закончив, Джосан посмотрел на солнце сквозь открытые ставни - был день.
Теперь, когда маяк вычищен, осталось проверить колодец и успеть вернуться
домой до заката. Хотя, может, отдохнуть сначала и отложить поход на завтра -
ведь он не спал несколько дней.
Джосан все колебался и вдруг увидел две фигуры, которые пробирались по
вязкому песку к башне. "Наверное, решили проверить, пережил ли я шторм", -
подумал хранитель маяка.
Для путников это долгий путь, поэтому Джосан спустился на средний
лестничный проем и наполнил небольшой глиняный кувшинчик пресной водой - ее
запас стремительно истощался. Затем сунул две чашки в мешок, который повесил
себе на шею, и, удерживая кувшин левой рукой и опираясь правой на железные
перила, ступил на лестницу. Осторожно спустившись, монах почувствовал легкую
гордость, что добрался вниз, не пролив ни капли.
К этому моменту ученый уже узнал седую голову Рензо и предположил, что
фигурка рядом - Терца, его племянница. Смотритель помахал им и уселся на
ступени в ожидании гостей.
- Брат Джосан, слава Богам, ты цел! - воскликнул Рензо, сложив ладони в
традиционном жесте благодарения.
- Я живу, чтобы служить Им, - ответил монах и предложил гостям по чаше
с водой.
Казалось, Рензо ничуть не изменился, выглядел он так же, как и пять лет
назад, когда смотритель впервые появился на острове: кожа огрубела от
возраста, а глубокие морщинки укоренились в уголках синих глаз, сощурившихся
от яркого солнца. Рензо - хороший человек. Он был бесконечно терпелив с
городским монахом, задающим слишком много вопросов.
Терца же за прошедшие годы из девочки превратилась во взрослую женщину,
и хотя легко отшивала деревенских мужиков, перед ученым краснела и избегала
его взгляда. Будучи совсем еще маленькой, Терца влюбилась в него, не
понимая, что, согласно обету, монах не может иметь возлюбленную. Джосану