"Жанна Браун. Переправа" - читать интересную книгу автора

Мишка внезапно толкнул меня в траву и завопил:
- Сержант! Зуев! Белосельский ногу сломал!
Вовочка оттолкнул механика с дороги и помчался к нам, тяжко бухая
сапогами по гравию. ЗИЛ тронулся. Механик стоял на подножке и смотрел в нашу
сторону. Может, он и заподозрил подвох, но Вовочка был уже выведен нами из
критической ситуации.
Знаете, Виктор Львович, когда Вовочка бежал ко мне, я вдруг подумал:
хорошо бы сообщение информбюро Сашки Микторчика оказалось верным и Вовочка
будет нашим замкомвзвода после присяги.


Глава V

Они познакомились в приемной начальника Управления кадров, и Малахов
обрадовался, узнав, что и Хуторчук получил назначение в тот же полк. И не
только потому, что ехать к новому месту службы вдвоем веселее. Для Малахова
полк, в котором отныне им предстояло служить, был не просто очередным местом
службы, как для старшего лейтенанта Виталия Хуторчука, а самым первым в его
жизни. Еще утром, направляясь в кадры, Малахов не только плохо представлял
собственное появление в части в качестве офицера, но и страшился этого.
Страшился, несмотря на прошлогоднюю стажировку. Но тогда все было
иначе. Он прибыл в часть не один, а с группой бывалых пятикурсников из
других вузов на короткое время. Впереди были диплом, защита, отпуск...
Настоящая служба в армии туманно маячила в самой отдаленной, почти
нереальной перспективе.
И вдруг - вот она: стоит только переступить порог КПП... Да что там
переступить - еще до отпуска, едва получив предписание, он перестал быть
хозяином собственных мыслей и поступков. Отпуск - маленькая отсрочка,
амортизатор, чтобы не сорвалась резьба от резкой смены одной системы жизни
на другую.
Друзья дома, коллеги отца да и сам Малахов сочли призыв в армию
недоразумением. "Что ты там будешь делать, Борька, считать солдатские
портянки? И на это потратить два года жизни? Это неразумно. Для страны
важнее, чтобы ты занимался наукой. Во всем должна быть целесообразность..."
Все были уверены, что Петр Сергеевич не допустит, нажмет, тряхнет
старыми связями, - по отношению к Малахову это будет только справедливо.
Но... вмешалась мать.
Вот уж откуда он совсем не ждал опасности. Маленькая, тихая Екатерина
Максимовна, незаметный библиограф Публичной библиотеки. Малахов в жизни не
слышал, чтобы мать повысила голос или потребовала что-либо в категорической
форме. Еще со школьных лет Малахов привык, что все вопросы, выходящие за
рамки хозяйственных, решает отец - Петр Сергеевич Малахов, человек
решительный и безапелляционный. Малахов был уверен, что отцовский характер
выковала поэзия двадцатых годов, которой он занимался почти всю свою жизнь.
Когда Малахову минуло шестнадцать, Екатерина Максимовна сама и
незаметно отошла в его жизни на второй план, считая, что сыну для воспитания
характера нужна твердая мужская рука. Поэтому, когда отец и сын затевали
споры о прочитанной книге, научной гипотезе или строили планы будущего, мать
не вмешивалась. Сидела тихонько рядом с вязанием или штопкой в руках: то
одобрительно кивая, то улыбаясь острому слову, то уходя в себя, если в