"Жанна Браун. Переправа" - читать интересную книгу автора

Он вертел головой, оглядывая ряды товарищей, словно хотел убедиться:
все ли слышали, какой уважаемый человек его отец? Громадные черные глаза
Рафика неестественно блестели, и Ваня испугался, что и без того легко
возбудимый, пылкий Акопян сейчас расплачется от волнения и радости.
Малахов тоже, видимо, понял состояние Акопяна, шагнул к нему и сказал
мягко:
- Садитесь, Рафик. Мы с вами непременно еще поговорим на эту тему.
Рафик, не в силах вымолвить ни слова, благодарно кивнул. Солдаты
оживленно переговаривались. Такое внимание к своему брату со стороны офицера
было приятно и вызывало доверие.
- Рядовой Степанов.
Коля встал, одернул курточку.
- Прошу прощения, - сказал Малахов, - я буду вызывать не по списку, так
мне легче запомнить. К сожалению, боюсь, что сегодня познакомиться со всеми
не удастся, слишком мало времени.
- А куда спешить? Времени навалом! - выкрикнули из зиберовской
компании.
Шутки в солдатской среде ценились высоко. Но это была не шутка, хотя
внешне все выглядело вполне безобидно. Ваня толкнул Мишку.
- Зиберов пешкой пошел, на характер лейтенанта пробует...
Малахов улыбнулся.
- К сожалению, не так много, как кажется. Поэтому уже через несколько
дней я буду узнавать вас по голосам - это я вам обещаю.
Солдаты рассмеялись.
- Ну что? - шепнул Мишка. - Абзац?
"Прелестно, - подумал Ваня с удовольствием, - лейтенант не так прост,
умеет посадить на место, не теряя лица..." Чем-то он напоминал комиссара...
"Впрочем, - решил Ваня, - комиссар резче, ироничней, уверенней в себе. Он бы
разделал наглеца под орех, чтобы в следующий раз не раздувался". Ваня
невольно вспомнил собственные стычки с комиссаром в первые недели учебы. Как
же глуп и самонадеян он был в ту пору, но и комиссар безжалостен. Только
спустя годы Ваня понял, что в той безжалостности было человеческое уважение
к нему. Когда дети играют во взрослых - это естественно, но взрослые в
детей... И не просто играют - некоторые по развитию так и не поднимаются
выше шестого класса. Тот же Зиберов, или Павлов... Интересно, как бы Зиберов
написал то сочинение?
Незадолго до выпуска комиссар попросил ребят написать сочинение: "В чем
я вижу смысл своей жизни?"
"Можете не подписывать, если не хотите", - сказал он. До сих пор Ване
больно вспоминать потрясенное лицо комиссара, когда некоторые ребята не
поняли смысла задания. "Виктор Львович, а как писать - по Островскому или по
Горькому?"...
А Малахов вызывал одного за другим, и солдаты рассказывали о себе: одни
охотно, другие стесняясь, у третьих вообще каждое слово лейтенанту
приходилось вытаскивать чуть ли не клещами.
Тот же Степан Михеенко - тракторист из Яблоневки, что под Черниговом.
Лейтенант запарился, стараясь разговорить Степу. На самом же деле Степан был
молчалив только во время работы и с незнакомыми людьми. Со своими, в казарме
он был весел и общителен.
Таких, как Степан, деревенских крепышей во взводе было несколько