"Жанна Браун. Переправа" - читать интересную книгу автора

человек. Ваня с любопытством присматривался к ним. Ребята эти твердо стояли
на земле и работали, когда надо, как черти, не боясь ни грязи, ни холода. Не
только по приказу, а потому, что им это интересно.
- Слухай, Белосельский, - как-то сказал Степан, - ты в Эрмитаже був?
Расскажи мени про него.
- Что рассказать, Степа?
- Ну, який вин? Та не снаружи, то я в кино не раз видел. Ты мни про
картины расскажи.
Ваня рассмеялся.
- Как же я тебе расскажу? Картины смотреть надо.
- Ты же видел их? Вот и расскажи так, чтоб и я их вроде повидал.
Ваня продолжал смеяться. Степа насупился и двинул Ваню кулаком в бок
для острастки. Ваня едва не свалился с помоста, на котором они сидели,
ожидая Зуева.
- Не регочи, - проворчал Степа, - я же не смеюсь, что ты не видел, как
хлеб растет.
Ваня перестал смеяться.
- Извини, Степа. Я дурак. Только уволь, не смогу я тебе рассказать. Сам
плохо помню. Подожди, уволишься из армии, заедешь ко мне в Ленинград, и
сразу же пойдем в Эрмитаж. Увидишь своими глазами.
- Хорошо бы, - мечтательно сказал Степа, - у меня еще есть думка: хочу
лодку поглядеть, что царь Петр своими руками строил... И в Исаакиевском отот
маятник, який сам по себе качается.
- ...Значит, вы, Михеенко, с Украины и работали в колхозе
трактористом? - спрашивал Малахов.
- Так точно.
- А помимо работы, интересовало вас что-нибудь?
- Никак нет! - рявкал багровый от смущения Степан.
Солдаты веселились. Давно всем был известен страстный интерес Степы к
искусству: "Як же отот Клодт коней сделал, что стоять они дыбом и не
падают?"
Малахов вызвал Зиберова.
- Сейчас начнет выдавать интеллект, вкручивать мозги лейтенанту, -
шепнул Мишка, - да не на того напал.
Ваня кивнул и подумал, что как бы ни был Малахов умен, может, через
несколько дней он и научится узнавать ребят по голосам, но даже за два года
он не узнает их по-настоящему. Так, как узнают друг друга только солдаты.

Ваня возвращался в казарму злой на весь мир, а дневального в автопарке
убил бы, да нечем. Заладил: "Не положено" - и хоть шейк у него на голове
отплясывай - ни пропустить к Федору в мастерские, ни Федора на вахту
вызвать...
Ваня пытался улестить дневального рассказом о ПТУ, где они с Федором
учились, об удивительном человеке - мастере Шалевиче, комиссаре, об
Олимпиаде... Даже значок редкий подарил.
Дневальный взял значок - разомкнул на миг лицо, подобрел. Ваня уже
внутренне торжествовал победу, но дневальный, полюбовавшись золотыми
перчатками на красном фоне, сунул значок в карман: "Спасибо, керя" - и вновь
замкнул свою белобрысую губастую физиономию на все предписанные внутренним
уставом параграфы.