"Дикси Браунинг. Одиночество не для них [love]" - читать интересную книгу автора

его совсем не знал и тебе не пришлось скорбеть о его смерти. Кем он тебе
приходился, дедушкой?
Лайон пожал плечами. На этот раз спина промолчала. Похоже, он и в
самом деле выздоравливает.
- Понятия не имею. Кажется, прадедушка. В общем, какой-то предок. До
этого наследства я и не подозревал, что у меня вообще есть какие-то
родственники.
Возможно, где-то ходят по свету его троюродные и четвероюродные
братья и сестры - незнакомцы с тем же набором генов, быть может, с теми же
чертами лица и характера, унаследованными от предков. Лайон сам не мог
сказать, что принесла ему эта мысль - радость или беспокойство. До сих пор
он отлично обходился без семьи, обойдется как-нибудь и впредь.
Больше половины жизни Лайон прожил один, и не жалел об этом. Его
родители вечно ссорились, жили как кошка с собакой. Ему было двенадцать,
когда они разошлись. Лайон был единственным ребенком. Надолго запомнились
ему бессонные ночи, когда он прислушивался к воплям и брани в соседней
комнате, - так родители, не желая оставить сына у себя, старались спихнуть
его друг другу. В результате Лайон оказался у дядюшки, который тоже не
обрадовался такому подарку.
Годы юности врезались в память навсегда, хотя Лайон очень хотел бы их
забыть. В четырнадцать лет он сбежал из дому. Никто не искал его, дядя
вряд ли заметил его отсутствие. Даже в школе не забили тревогу. Учителя
были рады избавиться от двоечника и нарушителя дисциплины. Несколько лет
он прожил на улице, ухитрившись ни разу не попасть в кутузку.
Трудно сказать, что ему помогло: сильный характер, упорство или
везение. Может быть, все сразу. Словом, Лайон выстоял и выбрался из
трясины. Нашел работу и жилье. Продолжил учебу в вечерней школе. Получив
диплом, пошел служить в полицию. Он начал службу с самой нижней ступени,
не чурался черной работы, не пасовал перед опасностью. Он скоро заслужил
уважение товарищей. И как видно, не их одних.
Прошло восемь лет. Лайона вызвали на собеседование в одну очень
солидную организацию, где человек, не тратя лишних слов, предложил ему
пополнить ряды агентов секретной службы, подчиненной федеральным властям и
занимающейся тем же, что и полиция, только на ином уровне и иными
средствами. Лайон согласился; за прошедшие годы он ни разу не пожалел об
этом, и его новое начальство тоже.
А теперь его пытаются убить - значит, он и в самом деле кое-чего
стоит.
- Я читала в одной книге... - долетел до него голос Жасмин.
Лайон притворился, что внимательно слушает ее болтовню о книгах,
фильмах и сыгранных ролях, как будто они сидят за чаем в уютной гостиной,
а не в болотной грязи под хмурым февральским небом, которое, кажется,
собирается полить их дождичком.
Он рассеянно слушал ее голос, но думал о другом. Например, о том, что
кожа у нее, где она не опухла и не расчесана, белая и шелковистая. А под
одеждой, наверное, еще белее. Почти светится, как у многих рыжих. Еще он
думал о том, что, когда Жасмин сбросит с себя его одежду и уйдет, на
рубашках останется ее запах.
Жасмин следила за чистотой тела. Каждое утро она мылась у ручья -
фыркая, повизгивая от холода и изводя невероятное количество мыла.