"Мариан Брандыс. Мария Валевская (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

Граф Орнано, не связанный требованиями хранения тайны, позволил себе
большую откровенность, чем Фредерик Массой.
В предисловии к книге он щедрым жестом вельможи раскрыл читателям
полный перечень источников, на которых основал свой труд. Характер и
богатство этих материалов могли вызвать головокружение у всех
предшествующих биографов "польской фаворитки", наперебой использующих
скупую информацию Массона.
Граф Орнано дает понять, что нашел в семейном архиве в замке Браншуар
не только переписку и сокращенный вариант воспоминаний (account)
знаменитой прабабки, но и "написанные ее рукой лапидарные комментарии, в
которых она зафиксировала важнейшие встречи и другие необычные события".
Биограф сетует, что комментарии ее "отрывочны и трудночитаемы из-за частых
сокращений", но признает, что даже в таком виде "они проливают живой свет
как на ее повседневную жизнь, так и на отношение к волнующим событиям, в
которых она сыграла свою роль".
Но мало этих бесценных документов - автор еще располагал столь же
бесценными семейными преданиями.
"Отцу моему было уже шестнадцать лет, когда умер его дед (маршал
Орнано, муж Валевской), - читаем мыв предисловии. - Я рос в постоянном и
близком общении с двумя невестками Марии (женой Александра Валевского и
женой Рудольфа Орнано). Дом, в котором я жил, и дома, которые посещал,
были полны воспоминаний о ней. Я познакомился с историей их обоих: и ее и
Наполеона, к которому моя семья сохранила свои былые симпатии. Картина,
составленная мной, была полная. Ей может быть не хватало перспективы, но
зато в ней не было пробелов..."
Как жаль, что граф Орнано не ограничился этой картиной, основанной
исключительно на прямых источниках.
Как жаль, что он не воспроизвел в книге строгого звучания документов и
семейных преданий, дополнив бы их от себя только личным комментарием
правнука. Поступи он так, проблема Валевской была бы наконец выяснена и
упорядочена, а исследователи интимной биографии Наполеона разделались бы
наконец с терзающей их загадкой.
Но получилось иначе. Открытие в семейных архивах замка Браншуар
подействовало на историко-литературные амбиции биографа. Ему мало было
скромной роли добросовестного, пытливого биографа. Он решил написать о
прабабке романтическую литературную эпопею на широком историческом фоне.
"По всей Европе, исколесив ее вдоль и поперек, - говорит он в предисловии,
- я перерыл с тщательностью историка все публичные и частные архивы, в
которых могли бы содержаться какие-нибудь полезные сведения на эту тему.
Вооруженный историческими и семейными документами, я посетил места,
которые любила Валевская, где она жила и оставила след. Сейчас, после
долгих подготовительных трудов, я беру на себя риск изобразить жизнь этой
необыкновенной женщины, моей прабабушки".
Автор столь обещающего предисловия, к сожалению, не сдал экзамена на
историка-исследователя. Материалы, собранные им в путешествиях по Польше,
Германии и Италии, оказались в значительной мере неточными, а то и просто
вздорными. Не проявил он и достаточного критического чувства в оценке
семейных документов. Уже из работы Массона можно было сделать вывод, что в
воспоминаниях Марии Валевской (написанных для сыновей явно с целью
реабилитации) несколько идеализирован ее роман с Наполеоном, в нем