"Джон Брэйн. Путь наверх (Роман) " - читать интересную книгу автораместе, где прежде была стена, но в этом было бы что-то оскорбительное - как
тушить сигарету о крышку гроба. - Сюда нельзя! - произнес человек в комбинезоне. Он стоял в противоположном конце комнаты с небольшим красным блокнотиком в руке. Защитный шлем у него был сдзинут на затылок, и из-под него свисала на лоб густая белая грива волос. Усы у него тоже были белые и пышные, На носу - толстые очки в роговой оправе. Он был коренастый, приземистый и стоял, широко расставив ноги, словно пол под ним ходил ходуном.- Уходите - потребовал он.- Эта стена скоро обрушится. Да что вы, никогда не видели разбомбленного дома, что ли? - Я жил здесь. Это мой дом. - Тогда простите.- Он снял очки и принялся протирать стекла каким-то лоскутом, и лицо у него сразу обмякло, стало безвольным и домашним.- Ужасное, ужасное несчаетье.- Он покосился на крылышко на рукаве моего мундира.- Но вы с ними сквитаетесь,-сказал он и надел очки, отчего лицо его снова стало решительным.- Да, да, задайте этим сволочам жару! - сказал он. В самом ли деле он произнес эти слова или мне только показалось? Но так или иначе я запомнил всю его речь от слова до слова. И я отчетливо помню, как он нахмурился и выставил вперед подбородок, стараясь быть похожим на воина с плаката. Фон-то был для этого идеален: вальки для отжиманья белья, выброшенные через кухонное окно, расколовшаяся надвое фаянсовая раковина... Толстый шерстяной носок с заштопанной пяткой выглядывал изпод придавившего его куска штукатурки, а вся посуда, за исключением одной толстой пивной кружки, лежала в осколках, вперемешку с сахаром, сливочным маслом, джемом, сосисками, хлебом и золотистым сиропом. сигнал воздушной тревоги, но едва ли они обратили на него внимание. Бомбить Дафтон не было решительно никакого смысла. Смерть для них наступила мгновенно - так по крайней мере заявил Зомби номер Один (в новом костюме и шелковом галстуке у него был необычайно преуспевающий вид), стоя между секретарем муниципалитета и Деловитым Зомби,- все трое составляли как бы скульптурную группу, изображающуго официальное соболезнование. Меня даже угостили виски - торжественно и в то же время словно украдкой, и я едва не расемеялся, когда пил его, потому что внезапно вспомнил, как Чарлз описывал воображаемый тайник муниципалитета - огромный погреб, заполненный бутылками с редкими винами и охраняемый великанами-евнухами с ятаганами наголо. Мною овладело вдруг сумасшедшее желание задать вопрос: по-прежнему ли хранятся тая излюбленные напитки зомби, вроде настойки на крови? Я шагнул вперед в пустоту, которая была когда-то гостиной. Шагнул теперь совсем спокойно - гораздо спокойнее, чем в то августовское утро. Я старался восстановить эту комнату в памяти. Я твердо помнил кремовый тюль занавесок и красные бархатные гардины и мою большую фотографию еще ребенком, которая висела над камином. Но вот где стоял большой дубовый стол, я уже не мог сказать с полной уверенностью. На секунду я закрыл глаза, и стол вместе с тремя виндзорскими стульями по бокам тотчас встал на место - у противоположной стены. А вон там стоял диван в синем чехле - как раз это было очень важно припомнить. Когда у дивана ослабели пружины, отец притащил обитое кожей автомобильное сиденье из лавки старьевщика. Чехол легко снимался, и как только родители отлучались из дома, я стаскивал его и, сев справа за воображаемый руль, часами гонял "бентли" мистера Бэркина или |
|
|