"Мэрион Зиммер Брэдли. Верховная королева (Туманы Авалона #2) " - читать интересную книгу автора

Игрейна обнаружила, что нервно заламывает пальцы.
- Что же нам теперь делать?
Мерлин легонько погладил ее по щеке:
- То же самое, что всегда, Игрейна, - то, что должно и что велят
боги. То, что в наших силах. Ни один из нас не избрал этот путь ради
своего собственного счастья, дитя мое. Ты воспитывалась на Авалоне, тебе
ли того не знать? Как бы мы ни пытались изменить или переделать свою
судьбу, в итоге итогов все решают боги, или, что, вне всякого сомнения,
предпочел бы услышать от меня епископ, все решает Бог. И чем старше я
становлюсь, тем более убеждаюсь: какими словами мы пользуемся для
выражения одних и тех же истин, никакого значения не имеет.
- Владычица таких речей бы не одобрила, - заметил из-за его спины
смуглый, узколицый мужчина в темных одеждах, вроде как у священника или
друида. Талиесин обернулся - и не сдержал улыбки.
- И, тем не менее, Вивиана, как и я, знает, что речи эти
справедливы... Игрейна, сдается мне, ты еще не знакома с нашим новым
бардом из числа самых лучших... Он будет петь и играть на Артуровой
свадьбе; затем я его и привез. Это Кевин, госпожа.
Кевин низко поклонился. Игрейна заметила, что при ходьбе он опирается
на резной посох; арфу в футляре за ним носил мальчик лет
двенадцати-тринадцати. Многие барды и арфисты не из числа друидов нередко
бывали слепы или хромали; нечасто у здорового мальчика находились время и
досуг постигать эти искусства, тем более в смутные дни войны, однако ж
друиды обычно отбирали себе учеников из числа тех, что были крепки телом,
равно как и остры умом. Калеку к учению друидов допускали крайне редко:
считалось, что таким образом боги отмечают изъяны духа. Однако спросить об
этом вслух означало допустить непростительную грубость; Игрейне оставалось
лишь предполагать, что дарования Кевина и впрямь необыкновенны, так что
друиды приняли его к себе, невзирая на физическое увечье.
Кевин ненадолго отвлек ее от тягостных мыслей; когда же Игрейна вновь
задумалась о происходящем, она поняла: Талиесин прав. Невозможно отменить
свадьбу, избегнув при этом скандала и, чего доброго, войны. В сплетенной
из прутьев мазанке, что служила церковью, ярко горели свечи; вот зазвонили
колокола, и Игрейна вошла внутрь. Талиесин неуклюже опустился на колени;
мальчик с арфой Кевина последовал его примеру, а вот сам Кевин остался на
ногах. Мгновение Игрейна гадала про себя, не выказывает ли он презрение к
происходящему, не будучи христианином, как некогда Утер. Но затем, видя, с
каким трудом дается ему каждый шаг, Игрейна решила, что, возможно,
просто-напросто нога у него не сгибается в колене. Епископ посмотрел в его
сторону - и неодобрительно нахмурился.
- Внемлите слову Господа нашего Иисуса Христа, - начал епископ. -
Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них... "Мф 18:
20" И если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю "Ин 14:13".
Игрейна преклонила колени, закрыв лицо покрывалом, и все-таки не
пропустила того мгновения, когда в церковь вошел Артур в сопровождении
Кэя, Гавейна и Ланселета, - Артур в тонкой белой тунике и синем плаще. Из
украшений на нем был лишь золотой венец с его коронации, да ножны
прославленного меча переливались алым и искрились драгоценными каменьями.
Даже не глядя, Игрейна видела Гвенвифар в ее невесомом белом платье; вся -
золото и белизна, подобно Артуру, она опустилась на колени между Балином и