"Мэрион Зиммер Брэдли. Верховная королева (Туманы Авалона #2) " - читать интересную книгу автораприсутствии Ланселета - счастье для них обоих, что Гвенвифар вот-вот
станет женою другого. Тут Моргейна осознала, что Артур так и не выпустил ее руки, и это ее тоже встревожило: и этим узам должно прерваться, когда он разделит ложе с женой. Гвенвифар станет для Артура Богиней, и на Моргейну он больше не взглянет, во всяком случае, так, чтобы это ее обеспокоило. Она Артуру - сестра, а не возлюбленная; и родила она сына не от него, но от Увенчанного Рогами - так тому и должно быть. "Но ведь и я не разорвала этих уз. Верно, после рождения сына я долго хворала и не испытывала ни малейшего желания спелым яблоком упасть в постель Лота, так что всякий раз перед Лотом я разыгрывала этакую леди Целомудрие". И все-таки Моргейна не сводила глаз с Ланселета, надеясь перехватить взгляд от него к Гвенвифар. Ланселет улыбался, однако смотрел куда-то мимо нее. Гвенвифар сжала ладонь Моргейны в своей, а вторую руку протянула к Игрейне. - Очень скоро вы станете мне все равно что родная мать и сестра, - промолвила она, - ведь нет у меня ни сестры, ни матери. Так встаньте же рядом со мной, пока свершается брачный обряд, мать и сестрица. Хотя и ожесточившись сердцем против обаяния Гвенвифар, Моргейна не могла не смягчиться от этих нежданных, произнесенных словно по наитию слов и пожала в ответ теплые миниатюрные пальчики. Игрейна потянулась к руке дочери, и Моргейна, промолвив: - Я не успела еще толком с тобою поздороваться, матушка, - на мгновение выпустила руку Гвенвифар и расцеловала Игрейну. И подумала, когда на миг все трое застыли в кратком объятии: "Воистину, все женщины - сестры перед лицом Богини". засвидетельствовать ли нам брачный союз, и уж тогда - за пир и увеселения! Моргейне показалось, что епископ его ликования не разделяет, но и он отозвался вполне приветливо: - Ныне, когда души наши воспряли и воистину преисполнились любви к ближнему, воистину, возвеселимся же, как подобает добрым христианам в день столь благого предзнаменования. Пока шла церемония, Моргейна стояла рядом с Гвенвифар и чувствовала, как девушка дрожит мелкой дрожью. И в памяти ее тут же воскрес день охоты на оленя. Ее, по крайней мере, вдохновил и воодушевил обряд; и все равно она боялась и льнула к старухе-жрице. Внезапно, в порыве великодушия, ей захотелось прочитать Гвенвифар, - в конце концов, девушка воспитывалась в монастыре, откуда бы ей набраться древней мудрости! - некоторые из тех наставлений, что даются юным жрицам. Тогда бы она поняла, как пропускать сквозь себя токи солнца и лета, земли и жизни. Тогда она воистину станет для Артура Богиней, а он для нее - Богом, и брак их будет не пустой видимостью, но истинным союзом душ на всех уровнях жизни... Моргейна уже принялась вспоминать нужные слова, как вдруг вспомнила, что Гвенвифар - христианка и Моргейну за такие советы не поблагодарит. Молодая женщина раздосадованно вздохнула, зная: разумнее всего - промолчать. Она подняла глаза, встретила взгляд Ланселета - мгновение юноша неотрывно глядел на нее, и Моргейна против воли вспомнила тот пронизанный солнцем миг на Холме, когда им должно было бы соединиться друг с другом как мужчине и женщине, как Богине и Богу... Моргейна знала: Ланселет думает о том же самом. Но он опустил глаза и отвернулся, осенив себя, по |
|
|