"Мэрион Зиммер Брэдли. Верховная королева (Туманы Авалона #2) " - читать интересную книгу автораведь помню, что у меня для тебя была хорошая новость: жена повара,
Марджед, только что разрешилась от бремени - то-то нынче утром в овсянке было полным-полно шелухи! - так что вот для твоего чада уже готовая кормилица. Хотя, поверь, как только ты малыша увидишь, ты, конечно же, захочешь кормить его сама. Моргейна с отвращением поморщилась, и старшая из женщин улыбнулась: - Вот и мне всякий раз с каждым из сыновей так казалось накануне родов, но стоило мне лишь раз увидеть их личики, и я чувствовала, что ни за что дитя из рук не выпущу. - Молодая женщина ощутимо вздрогнула. - Что такое, Моргейна? - Спина заныла, слишком долго я сидела, вот и все. - Моргейна нетерпеливо вскочила и принялась расхаживать по комнате туда-сюда, сцепив руки за спиной. Моргауза задумчиво сощурилась: да, за последние дни выпяченный живот гостьи словно сместился ниже; теперь уже и впрямь недолго осталось. Надо бы распорядиться, чтобы в женском покое постелили свежей соломы и велеть повитухам готовиться принимать роды. *** Лотовы люди затравили в холмах оленя; тушу разделали, выпотрошили, аромат поджаривающегося над огнем мяса заполнил весь замок, и даже Моргейна не отказалась от куска сырой, сочащейся кровью печенки: по обычаю это яство сберегали для женщин на сносях. Моргейна передернулась от отвращения, как некогда сама Моргауза, когда, вынашивая каждого из четырех своих сыновей, имела дело с таким высасывать кровь: в то время как разум бунтовал, тело требовало пищи. Позже, когда оленина прожарилось и слуги принялись нарезать мясо и разносить его по залу, Моргауза подцепила ломоть и положила его на блюдо племянницы. - А ну-ка, ешь, - приказала она. - Нет, Моргейна, ослушания я не потерплю; еще не хватало, чтобы ты заморила голодом и себя, и дитя! - Не могу, - тихо выдохнула молодая женщина. - Меня стошнит.., отложи мой кусок в сторону, я попробую поесть позже. - Что-то не так? - Не могу есть.., оленину.., я ее ела на Белтайн, когда.., теперь от одного запаха меня мутит, - опустив голову, пробормотала Моргейна. "А ведь ребенок этот зачат в Белтайн, у ритуальных костров. Что ее так терзает ? Такие воспоминания вроде бы исполнены приятности", - подумала про себя Моргауза, улыбаясь при мысли о бесстыдной разнузданности Белтайна. Интересно, уж не досталась ли девочка какому-нибудь особенно грубому скоту и не стала ли жертвой чего-то весьма похожего на насилие: это вполне объясняло бы ее отчаяние и ярость при мысли о беременности. Однако сделанного не воротишь, и Моргейна достаточно взрослая, чтобы понимать: не все мужчины - скоты, даже если однажды она оказалась в руках того, кто неуклюж и неискушен в обращении с женщинами. Моргауза взяла кусок овсяной лепешки и обмакнула его в растекшийся по блюду мясной сок. - Тогда съешь вот это: так мясо и тебе пойдет на пользу, - предложила она, - а я заварила тебе чаю из ягод шиповника; он кисловатый, тебе |
|
|