"Рэй Бредбери. Чудесный костюм цвета сливочного мороженого" - читать интересную книгу автора - Ох!..
Как приятна на ощупь чистая одежда, думал Мартинес, держа наготове пиджак. Как она приятно шуршит, как приятно пахнет! Позвякивание пряжек - брюки; шелест - галстук, подтяжки. Шорох - Мартинес набросил пиджак, и он ловко сел на податливые плечи Гомеса. - Ole! Гомес повернулся, как матадор, в чудесном, излучающем сияние костюме. - Ole, Гомес, ole! Гомес отвесил поклон и направился к двери. Мартинес впился глазами в циферблат своих часов. Ровно в десять он услышал чьи- то неуверенные шаги в коридоре, словно человек заблудился. Он открыл дверь и выглянул. По коридору бесцельно брел Гомес. У него больной вид, подумал Мартинес. Нет, у него потерянный, потрясенный, удивленный вид. - Сюда, Гомес, сюда! Гомес круто повернулся и наконец нашел дверь. - О, друзья, друзья, - сказал он. - Друзья, вы не представляете!.. Этот костюм, этот костюм!.. - Расскажи нам, Гомес! - попросил Мартинес. - Не могу, не могу! - Гомес возвел глаза к небу, поднял кверху широко раскинутые руки. - Нет слов, нет слов. Вы должны увидеть сами. Да, да, сами... - Он молчал, тряся головой, пока не вспомнил, что все стоят и ждут. - Кто следующий? Мануло! Мануло в одних трусах выскочил вперед. - Я готов! Все засмеялись, закричали, засвистели. Мануло, надев костюм, ушел. Его не было двадцать девять минут и тридцать секунд. Он вошел в комнату, не отпуская ручку двери, он держался руками за стену, он ощупывал собственные руки, проводил ладонями по лицу. - Дайте мне рассказать вам, - наконец промолвил он. - Compadres, я зашел в бар. Нет, я не заходил в бар, слышите? Я не пил. Потому что пока я шел туда, я уже начал смеяться и петь. Почему? Почему? - спрашивал я сам себя. Потому, что от этого костюма мне стало веселее, чем от вина. От этого костюма я стал пьян, пьян, пьян! Поэтому я зашел в закусочную "Гвадалахара", играл там на гитаре и спел четыре песни очень высоким голосом. Этот костюм, ах, этот костюм! Домингес - теперь была его очередь - ушел и вернулся. Черная записная книжка с телефонными номерами, подумал Мартинес. Она была у него в руках, когда он уходил. А теперь руки его пусты. Что это? Что? - На улице, - сказал Домингес с широко открытыми глазами, переживая все заново, - когда я шел, одна женщина |
|
|