"Рэй Брэдбери. Мышата" - читать интересную книгу автора

лампочка. Я стоял у двери довольно долго - пока не докурил свою сигарету.
И только повернувшись, чтобы уйти, я заметил, что он стоит в прихожей со
своим обычным приветливым выражением на лице. Он не двигался. Просто стоял
и разглядывал меня.
- Добрый вечер, - сказал я.
Молчание. Потом он повернулся и исчез в темной комнате.


В семь часов утра маленький мексиканец вышел из дому и заспешил по
аллее. В его квартире было все так же тихо. Его жена вышла в восемь,
неуклюжая в своем темном одеянии. Она ступала осторожно, может быть,
потому, что маленькая шляпка едва держалась на ее прическе. Вот так молча
и незаметно они все эти годы уходили на работу.
- Где они работают? - спросил я за завтраком.
- Он - кочегар в "Юнайтед Стейтс Стил". Она - портниха в какой-то
мастерской.
- Нелегкая работа.
Я отпечатал несколько страниц моего романа, потом еще полторы, но уже
медленнее и ленивее. В пять часов я увидел, как мексиканка возвращается с
работы: она отперла дверь, проскользнула внутрь, повесила пальто на
крючок, задернула занавески и плотно закрыла дверь.
Он пришел в шесть, так же поспешно, как уходил утром. Стоя у своих
дверей, он являл воплощение бесконечного терпения. Тихо, словно мышь,
поскребся он в дверь, подождал. Наконец она впустила его. Я не заметил,
чтобы их губы шевельнулись.
За все время ужина от них не донеслось ни звука, ни запаха жареного,
ни звона посуды.
Потом они зажгли маленькую синюю лампочку.
- Вот так же точно он приходит платить, - сказала моя жена. - Стучит
так тихо, что я даже едва слышу. Случайно взгляну в окно и вижу, что он,
как часовой, стоит у двери. Бог знает, сколько времени он дожидается
каждый раз.
Спустя два дня, чудесным июльским вечером, я работал в саду. Внезапно
из дома вынырнул маленький мексиканец и сказал, оглядев меня с ног до
головы:
- Вы сумасшедший!
Он повернулся к моей жене.
- И вы сумасшедшая!
Потом добавил, живо жестикулируя, но уже тише:
- Вы мне не нравитесь. Столько шума. Вы мне не нравитесь. Вы -
сумасшедшие.
И вернулся в свою квартиру.


Август, сентябрь, октябрь, ноябрь. "Мышата", как мы теперь называли
их между собой, тихо жили в своей темной норке. Однажды вместе с распиской
моя жена отдала мексиканцу несколько старых журналов. Он принял их
вежливо, с улыбкой и поклоном, но не сказал ни слова. Через час она
увидела, как он засунул их в дворовый мусоросжигатель и поднес спичку.
На следующий день он внес плату вперед за три месяца, несомненно,