"Рэй Брэдбери. Старый пес, лежащий в пыли" - читать интересную книгу автора

Рэй Дуглас Брэдбери

Старый пес, лежащий в пыли

(пер. Елена Серафимовна Петрова)

Говорят, этот город, Мексикали,[2]
По пути на юг в дребезжащем "студебеккере" модели А, из которого валил
пар и сочилась ржавая вода, мы останавливались в душные послеполуденные
часы, чтобы нагишом ополоснуться в ирригационных каналах, образующих в
пустыне зеленые полосы вдоль мексиканской границы. В тот вечер мы
только-только въехали в Мексику и уплетали холодный арбуз, сидя на скамье в
окруженном пальмами сквере, куда люди приходят семьями: веселятся, галдят,
плюются черными семечками.
Мы бродили по неосвещенному приграничному городку босиком, опуская
ступни на мягкую бурую пыль немощеных дорог.
Теплый пыльный ветер загнал нас за угол. Там стоял маленький
мексиканский цирк-шапито: старый шатер, побитый молью, с кое-как залатанными
прорехами, удерживаемый изнутри только древним каркасом - не иначе как из
костей динозавра.
Зато музыка неслась сразу из двух мест.
По одну сторону от входа хрипел проигрыватель "Виктрола", который через
два похоронных рупора, запрятанных высоко в кронах деревьев, воспроизводил
звуки "Кукарачи".
По другую сторону играл настоящий оркестрик. В его составе были:
барабанщик, который наносил удары по огромному барабану с такой страстью,
словно убивал собственную жену, тубист, обвитый с головы до ног медными
потрохами своего инструмента, трубач, напустивший в трубу целую пинту слюны,
а также ударник, чья пулеметная дробь заглушала как живых, так и
механических исполнителей. Этот ансамбль наяривал "La Raspa".
Под эту какофонию мы с приятелем перешли на другую сторону вечерней
улицы, продуваемой теплым ветром; на обшлагах наших брюк обосновалась целая
туча кузнечиков.
Продавец билетов не отрывался от мегафона - он лез вон из кожи, зазывая
публику. В нашем цирке вас ждет лавина диковинных зрелищ: клоуны, верблюды,
воздушные гимнасты. Не проходите мимо!
Мы не прошли мимо. Купили у него билеты, затесавшись в толпу молодых и
старых, щеголей и оборванцев.
У входа стояла миниатюрная женщина с крупными, как рояльные клавиши,
зубами, которая жарила лепешки-тако[3] и надрывала билеты, кутаясь в линялую
шаль с блестками. Я понял, что это всего лишь крылышки мотылька, которые
вот-вот сменятся яркими крыльями бабочки... верно? Она увидела по лицу, что
я об этом догадался. Залилась смехом. Надорвала лепешку и протянула мне.
Снова засмеялась.
С напускным безразличием я сжевал свой билет.
Внутри шатра были дощатые скамьи мест на триста, предусмотрительно
сколоченные таким образом, чтобы калечить хребты заезжим равнинным крысам
вроде нас. У самой арены стояло десятка два шатких столиков и стульев, где
сидели местные аристократы в темных костюмах и черных галстуках. Их
сопровождали достойные супруги и притихшие отпрыски - все благонравные, все