"Рэй Брэдбери. Старый пес, лежащий в пыли" - читать интересную книгу автора

молчаливые, как подобает родне виноторговца, хозяина табачной лавки или
владельца лучшей автомастерской в Мексикали.
Представление должно было начаться либо в восемь вечера, либо позже,
когда все места будут заняты; по редкостно удачному стечению обстоятельств
цирк заполнился к восьми тридцати. Вспыхнули огни. Зазвучал пронзительный
свисток. Музыканты побросали инструменты на землю у входа в шатер и
разбежались.
Впрочем, они тут же появились вновь: одни, переодевшись в униформу,
принялись натягивать канаты, другие вышли в клоунских костюмах и начали
дурачиться на арене.
Вошел, пошатываясь, и продавец билетов: он тащил "Виктролу", которую с
грохотом опустил на помост для оркестра. Стоило ему воткнуть штепсель в
розетку, как из провода вырвался целый сноп искр, сопровождаемый хлопками
мелких взрывов. Он поглядел по сторонам, раскрутил пластинку и нацелил на
нее иглу звукоснимателя. Одно из двух: либо живая музыка, либо живые
акробаты. Мы предпочитали второе.
Грандиозное представление началось - правда, не слишком удачно.
Шпагоглотатель подавился шпагой, побрызгал керосином на вялые язычки
пламени и удалился под хлопки ладошек пяти маленьких девочек.
Тройка клоунов обменялась пинками и убежала за кулисы при гробовом
молчании публики.
Наконец, благодарение Богу, на арену выпорхнула миниатюрная
девушка-циркачка.
Как было не узнать эти блестки-звездочки! У меня даже распрямились
плечи. Я узнал и крупные зубы, и живые карие глаза.
Это была продавщица лепешек-тако!
Но сейчас она...
Жонглировала пивным бочонком!
Вот она опустилась на спину. Что-то выкрикнула. Шпагоглотатель метнул
ей красно-бело-зеленый бочонок. Его ловко поймали обтянутые белым трико
ножки, обутые в белые балетные туфельки. Как только бочонок закрутился,
шатер содрогнулся от записи марша Джона Филипа Сузы,[5] A-a!
За пологом шатра, в пыльной полутьме я смог рассмотреть приготовления
грандиозного парада-алле, который препоясывал свои подагрические чресла. У
арбузных лотков сгрудилась горстка людей, облепивших какую-то тушу, в
которой угадывался недовольный верблюд. Мне даже послышалось, будто он
разразился проклятиями. Я словно воочию видел, как раскрываются его губы,
выпуская непристойную отрыжку. Показалось мне или нет, что под брюхо
животного заводили подпругу? Не было ли у него грыжи?
Один из потных клоунов впрыгнул на оркестровый помост, нахлобучил
красную феску и подул в тромбон, извлекая страдальческие завывания. В ответ,
словно стадо слонов, затрубила следующая пластинка.
В шатер потянулась процессия, облепленная миллионами кузнечиков,
которые наконец-то нашли чем заняться.
Возглавлял парад ослик, которого вел парнишка лет четырнадцати, в синем
кафтане и тюрбане, словно сошедший со страниц "Тысячи и одной ночи". Следом
с громким лаем вбежало полдюжины бездомных собак. Подозреваю, что собакам
(так же как и кузнечикам) надоедало торчать на ближайшем углу, и они
ежевечерне наведывались в цирк, чтобы предложить свои бесплатные услуги. Так
или иначе, сейчас они носились по манежу и время от времени поглядывали в