"Рэй Дуглас Брэдбери. Ба-бах! Ты убит!" - читать интересную книгу автора

вымахал, а ума не набрался. Не принимает войну всерьез. Считает, мы все
поиграть вышли.
Мелтер выругался.
- К черту такие игры. - Он бросил на Джонни неприязненный взгляд. - Я и
раньше к нему присматривался: носится как шальной, а все еще жив. Так и
приплясывает да еще вопит как сопляк: "Мимо!". А если уложит фрица, орет:
"Готов!" Что ты на это скажешь?
Джонни заворочался, бормоча во сне. Некоторые слова прозвучали вполне
отчетливо, хотя и негромко: "Мама! Эй, мама! Ты где? Мама! Ты тут, мама?"
Смит потянулся к Джонни и взял его за руку. Джонни, не просыпаясь, сжал
ее и прошептал со слабой улыбкой: "Ой, мама..."
- Дожили, - сказал Смит, - теперь я еще и мама.
Все трое пару минут молчали, после чего притихший Мелтер нервно
кашлянул:
- Как-нибудь... надо бы открыть ему глаза: смерть - это не шутка, война
настоящая, а пуля может разворотить живот. Давай растолкуем ему, когда
проснется.
Смит отодвинул руку Джонни. Он буравил Мелтера взглядом, и с каждым
словом его лицо становилось бледнее и суровее:
- Вот что я тебе скажу. Не лезь сюда со своей философией. Что одному
мило, то другому гнило! Пусть себе витает в облаках. Мы с ним вместе с
"учебки", он мне как брат. Я знаю, что говорю. Если его до сих пор не взяла
пуля, то единственно потому, что он думает так, как думает, и верит, что
война - забава, а мы все - пацаны! А ты прикуси язык, не то я тебе надену
кирпич на шею и пущу плавать в реке Гальяно, усек?
- Ладно, ладно, не кипятись. Просто я думал...
Смит поднялся на ноги.
- "Думал"! Ты думал! То-то у тебя рожу перекосило! Хочешь, чтобы его
укокошили? Да ты весь почернел от зависти! Слушай, что я тебе скажу. - Смит
яростно махнул рукой. - Вали отсюда! Впредь твое место - там, где нас нет!
Хорош трендеть! Убирайся к черту!
Жирное лицо Мелтера сделалось красным, как итальянское вино. Он сжал
винтовку. У него чесались руки.
- Это - насмешка, - хрипло, через силу выдавил он. - Насмешка над нами,
что он еще топчет землю. Насмешка, что он жив, а мы умираем. Уж не
предлагаешь ли ты мне его полюбить? Ха! Он и меня переживет, что ж теперь,
целоваться с ним? Не дождешься!
Мелтер удалялся коротким, неровным шагом: негнущаяся, но подрагивающая
спина, тонкая, как шопмол, шея, сжатые кулаки.
Смит провожал его взглядом. И кто меня за язык тянул, сокрушался он.
Зачем только я его отшил? Теперь он, как пить дать, заложит нас капитану, а
тот отправит Джонни на комиссию, в дурдом. А оттуда, чего доброго, его
отошлют назад, в Штаты, и я потеряю лучшего друга. Господи, Смит, ты просто
баран. Чтоб тебе челюсть свело!
Джонни просыпался, потирая глаза натруженными кулаками деревенского
парня и одновременно нащупывая языком - там, где мог достать, - шоколадные
крошки, прилипшие к подбородку.
Они вместе, Джонни Куайр и рядовой Смит, начали подъем на следующую
высоту. Джонни, как всегда, прокладывал путь, отплясывая свой немыслимый
танец, а Смит с осторожностью и без всякого воодушевления замыкал шествие;