"Ли Брэкетт. Озеро ушедших навеки" - читать интересную книгу автора

Нет, не проекция памяти Рэнда Конвея-младшего отразилась на зеркальной
поверхности, потому что это был не тот человек, которого он помнил и знал, -
не отец, состарившийся раньше времени и сломленный тоской. Этот человек был
молод, и лицо его светилось счастьем.
Человек в озере обернулся и поманил кого-то сзади себя; рядом появилась
тень женщины. Они стояли вместе, и хриплое рыдание вырвалось из горла
старого Кра. Конвей понял, что его отец и светловолосая женщина когда-то
стояли там, где сейчас стоит он, на берегу озера, и так же, как сейчас он,
смотрели вниз, на его поверхность, и их образы навсегда запечатлелись в
сердце странной темноты, что была внизу.
Женщина и отец поцеловались. Сьель шепнула:
- Смотри на ее лицо, как оно светится радостью.
Фигуры дрогнули и исчезли. Конвей забыл свой страх - он продолжал
смотреть. Какая-то упрямая часть его мозга пыталась анализировать виденное:
говорила ему что-то об электрических импульсах мысли, о том, что неизвестная
субстанция озера собирает свободную энергию и для каждого на Искаре она, эта
субстанция, становится вторым подсознанием. Искар - удивительное хранилище,
где можно вызвать память о целом народе.
Что глаз озера однажды увидел - то посредством концентрации мысли может
быть воспроизведено зрительно; словно смотришь запечатленный на пленку
фильм.

Шаг за шагом Рэнд Конвей наблюдал распад человеческой души. Ему легко
было это понять, потому что собственная его жизнь подчинялась этой
всепоглощающей страсти - жадности.
Конна снова и снова приходил к озеру - в одиночку. Оно, казалось,
притягивало его к себе. В конце концов, он был только исследователь, и все,
что ему было нужно, - это открыть новое месторождение. Наконец он принес
приборы и сделал соответствующие замеры. После этого его исследовательский
пыл обернулся жадностью. Жадность же, в свою очередь, превратилась в род
помешательства. С этим-то помешательством и боролся Конна, и у него были на
то причины.
Женщина пришла снова. С ней на этот раз пришли Кра и его сыновья, все
гораздо моложе и совсем не такие суровые, как теперь. Пришли и другие,
которых Конвей не знал. Очевидно, это был ритуальный визит и он имел
какое-то отношение к новорожденному младенцу, которого женщина держала на
руках.
Сердце Конвея сжалось и почти перестало биться. Давний страх вернулся к
нему, страх старого ночного кошмара - когда что-то прячется от него, что-то
такое, чего он не мог вынести.
Конна, женщина и новорожденный ребенок.
"Я не могу спастись. Мне не проснуться".
Внутренняя борьба продолжалась в Конне. Он, должно быть, испытывал муки
ада, потому что было яснее ясного: то, что он хочет сделать, отсечет его от
всего, что он любил. Но он уже был другим. Озеро насмехалось над ним,
дразнило его невероятным богатством, и он не мог об этом забыть.
В последний раз, перед тем как прийти на озеро Ушедших Навеки, Конна
снял с себя меховые одежды, отложил в сторону копье и надел кожаный
комбинезон космонавта с пристегнутой к нему кобурой. Он принес с собой
свинцовый контейнер, чтобы взять окончательные пробы и сделать