"Юрий Божич. Тень от носа (трагифарс)" - читать интересную книгу автора

Одетта. (повелительно). Подайте мне стул!
Слесарь. (Патрисии). Ну, что я вам говорил? И, главное, голос - пока
мне не подбили глаз, я его где-то слышал.
Патрисия. Пустое, мсье. У всех служанок голоса одинаковые.
Слесарь. Вспомнил! Я слышал его в спектакле " Щелкунчик".
Патрисия. Тысяча чертей! Это же балет!
Слесарь. Именно так он и выразился.
Патрисия. Кто - он?
Слесарь. Голос. А потом она ушла.
Птарисия. Кто - она?
Слесарь. Дама. Ей стало досадно. Она ожидала, что будут петь.
Мишель. (подходя к Патрисии и слесарю и переставляя стул на полметра
ближе к двери). Садись, мама!
Патрисия со Слесарем ретируются задом к дивану. Катрин,
удивленно вскинув брови, вылазит из-под стола; пока на нее
не смотрят, быстро сдергивает со стены маску великанши-
людоедки Дсоноквы и водружает себе на лицо, как забрало.
Одетта походкой манекенщицы подходит к стулу, глядя в зал,
опускается на него.
Слесарь. (Патрисии). Мужчина мне тоже знаком, тембрально.
Патрисия. Опять балет?
Слесарь. Нет, железнодорожный вокзал. Он торговал горячими сосисками.
Он выкрикивал что-то совершенно несуразное. Что-то типа: " Съешь сосиску!
Съешь сосиску!" Как будто без него никто бы не догадался, что сосиски - это
для еды, а не в качестве средства от мозолей. Он, впрочем, был весьма
убедителен. Синий берет, красный шарф, угольные глаза. На нем есть синий
берет?
Патрисия. Что вы, мы же в помещении.
Слесарь. А красный шарф?
Патрисия. Скорее бежевый пиджак, мсье.
Слесарь. Но глаза - они, по крайней мере, блестят, как антрацит?
Патрисия. Антрацит - это такой зеленый, да?
Слесарь. Кто из нас слепой, мадам? (Усаживаясь на диван.) Спросите его,
почем он их продавал, сосиски. Я отлично помню, он стоял возле уличного
телефона, под навесом. Белая тележка, ценник... Бьюсь об заклад, он драл с
покупателей три шкуры. За соус. А была только горчица, причем цвета
трехдневной сопли. Бездарь! Спросите его, он вообще что-нибудь слышал о
флорентийской школе.
Одетта. (нарочито громко). Вот видишь, сын, в этом доме не принято
выражать соболезнования даме, потерявшей единственную дочь.
Патрисия. Как, мадам, и вы тоже?
Слесарь. (Патрисии). Скажите ей, что в балете главное - танец и
пантомима. Никаких слов - все средствами пластики.
Одетта. Что значит - тоже? Моя несчастная дочурка Катрин Дюран, в
замужестве Бертильон, на днях скончалась, не приходя в сознание.
Патрисия. Что?!
Катрин. Вот как! (Одновременно).
Одетта. (повернувшись к Катрин и увидев маску Дсоноквы). Боже! Кто это?
Катрин. (подходя к Одетте и наклоняясь над ней). Дух скоропалительно
скончавшейся дочери... мама. Не правда ли похож на Мельпомену? Ах да, ты же