"Михаил Божаткин. Флаг на гафеле (Повесть печатается с сокращениями) " - читать интересную книгу автора

- Нужно мне командира крепости товарища Сладкова повидать.
Чернышев внимательно взглянул на Бакая.
- Что-то серьезное?
- Да.
Что ж, Бакай - один из лучших военморов на батарее, во всем примерный
воин, слов на ветер не бросает. Стало быть, и сейчас что-то стоящее удумал.
И разрешил.
...А в штабе работа идет своим чередом. В кабинет Сладкова то и дело
заходят командиры, моряки, гражданские люди в полувоенной форме - члены
Очаковского ревкома, как догадался Бакай.
Наконец дошла очередь и до него.
И только он переступил порог кабинета, как за окном огнем и дымом
вздыбилась земля, окна захлестнула густая коричневая мгла, и тут же грохот,
да даже не грохот, а какой-то воющий гул не только оглушил, но и как будто
физически сдавил. И в этом гуле тоненько прозвучал звон разбитого стекла.
Потом все стихло. В наступившем безмолвии стало слышно, как
потрескивает, оседая, крыша, падают с потолка кусочки штукатурки, а за
окнами - камни и комья земли. И постепенно сухая муть заволокла комнату.
- Фу, черт! Совсем рядом... - выругался Сладков. - Еще и стекла
повылетали. Где их сейчас возьмешь? Придется фанерой забивать. И пылища не
продохнешь, - сетовал Иван Давыдович. Он начал было стряхивать пыль с бумаг,
сдувать со стола, но вдруг закашлялся, тяжело, с надрывом.
А известковая пыль облаком плавала в кабинете, скрипела на зубах; от
нее першило в горле, щипало в глазах.
- Здоровая ямина! - сказал Сладков, выглянув в окно.
Рядом с домом краснела вывороченной глиной такая огромная воронка, что
в ней, пожалуй, могло бы поместиться все здание.
- Ну так что вы хотели?
- Я, товарищ комкреп, хочу пробраться туда, - кивнул головой Бакай на
синеющее вдали, за крышами, море.
- Куда - туда?
- На ту сторону...
- Это что же, свою княжну разыскивать, что ли? - нахмурился командир
крепости, и в серых глазах его вспыхнули недобрые огоньки.
- Да нет, что вы! Я думаю на "Волю"...
- На "Волю"?!
Сладков стремительно пересек кабинет, выглянул в коридор. Крикнул:
- Комиссар! Комиссар, зайди-ка сюда!..
Следом за Сладковым в кабинет вошел комиссар крепости Нефедьев,
широкоплечий, коренастый моряк в обычном матросском костюме и в командирской
фуражке.
- У вас тут все в порядке? - с порога спросил он, оглядывая кабинет.
- Какое! Стекла повылетали и вон, - показал Сладков на змеящиеся
трещины на потолке и стенах. - Да ладно, об этом потом. Ты вот послушай, что
он говорит, - кивнул Сладков на Бакая.
Нефедьев сдул со стула пыль, сел, вытащил трубку, набил ее самосадом,
поднес зажженную спичку и только тогда спросил Сладкова:
- Можно?
- Кури, чего уж там!.. - махнул Сладков рукой и снова закашлялся.
Нефедьев закурил, в трубке затрещало, словно там началась перестрелка.