"Джон Бойн. Похититель вечности" - читать интересную книгу автора

слышно о Франции? На что похожи окопы? Надо сказать, одно из главных
достижений нынешнего века глобальных телесетей - в том, что посторонним
людям больше нет нужды расспрашивать обо всяких банальностях. Уже за одно
это мы должны быть благодарны современным технологиям.
Раздраженный таким назойливым вмешательством в мою жизнь и несколько
потерявшись в огромном городе без друзей и какого-либо занятия, как-то днем
я решил посетить местный синематограф - посмотреть хронику и какие-нибудь
новые киноленты. Выбранный мною театр оказался просто небольшой комнатой с
высоким потолком, в которую едва вмещалось человек двадцать пять, но
заполнен он был лишь наполовину, и я уселся посередине предпоследнего ряда,
стараясь держаться как можно дальше от простонародья. Сиденья были
деревянные и жесткие, в зале удушающе смердело поМГтом и перегаром, но зато
здесь было темно и никто не приставал с разговорами, поэтому я остался,
понимая, что вскоре перестану обращать внимание на малоприятные ароматы
местного населения. Началась хроника, оказалось - все та же устаревшая
чепуха, которую я уже тысячу раз наблюдал в реальной жизни: войны,
перемирия, всеобщее избирательное право, - но движущиеся картинки забавляли
меня. Я посмотрел "Тихую улицу" и "Лечение", обе картины - с Чарли
Чаплиным[11], которые дурачились на экране, они мелькали на первых полосах
ежедневных газет, красовались в теннисных костюмах на кортах роскошных
поместий или в строгих нарядах на балах по случаю дню рождения Мэри Пикфорд,
Мейбл Норман или Эдны Первиенс
К моей огромной радости, однажды вечером он позвонил - я сидел дома
один, пресытившись собственным обществом, уже порядком устал от пасьянса, -
и пригласил меня к себе на ланч; я с радостью принял это приглашение. Именно
там я и познакомился с Констанс Дилэни.
В то время Чаплин жил в арендованном доме всего в нескольких кварталах
от меня. Он только что выпутался из дурно пахнувшего бракоразводного
процесса с Милдред Харрис[14], и газеты лишь недавно перестали раздувать
скандал. Он оказался совсем не похож на экранного бродягу и виденные мною
фотографии. Когда меня провели к бассейну, передо мной оказался невысокий
красивый мужчина; он сидел в одиночестве и читал Синклера Льюиса[15]. Я
сперва подумал, что это, должно быть, просто знакомый или друг семьи
кинозвезды; я слышал, брат Чаплина, Сидней[16], тоже работает в Голливуде, -
вероятно, это он? Разумеется, когда он поднялся и направился ко мне, и лицо
его осветилось широкой белозубой улыбкой, я сразу понял, кто передо мной, но
впал в некое странное состояние, возникающее, когда встречаешь человека,
которого до сих пор видел только на киноэкране, увеличенного до немыслимых
размеров - последовательность линий и точек, мелькающих на полотне. Пока мы
беседовали, я присматривался к его лицу, стараясь отыскать что-то от
привычного экранного образа, но не сходящая с лица улыбка, безусая верхняя
губа, рука, ерошащая кудрявые волосы, - ничто не напоминало его alter ego,
хорошо мне знакомое, и меня потрясла его способность к перевоплощению. Ему
был тридцать один год, а выглядел он максимум на двадцать три. Мне было 177
лет, и я производил впечатление респектабельного, состоятельного господина
лет за сорок. Хотя во многом он не походил на других, одна черта роднила его
с прочими обитателями страны, которую он выбрал своим местом жительства. Ему
хотелось поговорить о войне.
- Вам довелось участвовать в боях? - спросил он меня, снова усаживаясь
в кресло и расслабляясь, а его глаза лучились живым очарованием; он