"Элизабет Бойе. Мертворожденное наследие ("Колдовской мир")" - читать интересную книгу автора

твоего горя?"
- Я люблю смертного человека, - призналась Эйслин, - но такая любовь
обречена.
- А разве мы не смертные? - спросила Мирр. - Наши тела такие же, как и
у них, с теми же страхами и желаниями. Отчего бы нам тогда не любить
смертных мужчин?
- Сила разделяет нас, - с горечью ответила Эйслин. - Мы никогда не
станем обыкновенными женщинами Долины. Нам мешают наши знания и голоса,
шепчущие в уши. Мы созданы для определенной цели - для защиты того, что
спрятано в Пустыне. Как же можем мы быть обыкновенными с такой
ответственностью?
- В зависимости от потребности в нас ответственность наша будет либо
увеличиваться, либо уменьшаться, - ответила Мирр. - Когда потребность станет
минимальной, мы будем почти обыкновенными.
- Но будет ли Мэл смотреть на меня как на обыкновенного человека или он
всегда будет ощущать расстояние между нами? Если мы такие великие и мудрые,
отчего же мы так страдаем?
- Мы ведь тоже люди, сестра, и природа наша человеческая. Заранее
предсказать ничего нельзя. В нас все смешано. Даже Древние не могут
предсказать нашу судьбу.
- Отчего же не могут? Выходит, люди Древней Расы тоже не такие великие
и мудрые! Отчего мы должны страдать?
Мирр замолчала, и Эйслин услышала голоса других мертворожденных. Ана
повредила ногу, упав с лошади еще ребенком, и с тех пор боль ее не
отпускала. И другие мертворожденные чувствовали боль, сходную с болью
Эйслин. В уши к ней ворвалась буря жалоб, и она сошла со своего места.
Сделав шаг в сторону, Эйслин вдруг услышала один-единственный голос,
прорвавшийся сквозь громкий хор голосов. Он произнес одно слово, пронзившее
ее, как боль.
- Асмериллион!
Каждый раз, когда к Эйслин приходило новое знание, она на какое-то
мгновение ощущала дрожь и слабость. В этот раз она пошатнулась и, задыхаясь,
упала на колени на зеленый мох. Сердце стучало так сильно, что, казалось,
оно разорвется. Ей было сообщено имя, в котором заключалось столько силы,
как в ее собственном имени. Она дрожала от страха и смирения, с новой силой
осознав тяжесть Силы и ответственность за ее достойное применение. Имя,
которое ей сообщили, было именем Мэла, и она могла теперь при желании
командовать им, как марионеткой.
В душе ей хотелось воспользоваться своим преимуществом, но в то же
время она понимала, что негоже использовать свою Силу таким образом, и что
это навлечет на нее несчастье.
- Мердис! - позвала она, и опекунша ответила ей мысленно с вершины
холма, с которого она за ней наблюдала. Она спустилась к Эйслин и размяла в
ладонях пряное растение.
- Понюхай. Это прояснит твой мозг.
- Мердис, я знаю имя Мэла.
- Ни в коем случае не пользуйся своим знанием, или ты разрушишь его
любовь к тебе.
- Я знаю это, но боюсь его потерять.
- Так ты что, хочешь держать его в клетке? Ты забыла про птиц в клетке