"Людмила Бояджиева. Ядовитый цветок (Маски любви) " - читать интересную книгу автора

Лос-Анджелесе спектакль "Голубая свеча" по мотивам произведений Оскара
Уальда.
Дастин, ехидно отстегав в своей статье претенциозного дебютанта,
назвал его произведение "медицинским пособием геев". Он не рассчитал, что
за спиной смазливого парня стоит сильный покровитель. Покровитель оплатил
судебное разбирательство, работу театральных экспертов, просмотревших
трагедию, и нашедших, что терминология журналиста Мориса грешит
непрофессионализмом, а определения "анальный реализм" и "яркое дарование
извращенца" являются прямым оскорблением личности режиссера.
Дастину пришлось выложить половину суммы из своего кармана и покинуть
редакцию "до лучших времен", как он пообещал коллегам. Затем он перебрался
из небольшой, но элегантной квартиры в крошечную и неопрятную. Единственным
её достоинством являлся адрес, который было не стыдно назвать знакомым и
работодателям. Из предметов роскоши, составлявших одну из главных забот
плейбоя Мориса, остался лишь новенький "шевроле" и хороший персональный
компьютер. Он стал единственным предметом, на котором отдыхал взгляд
Дастина, когда ему приходилось сидеть дома, кропая какой-нибудь репортаж по
заданию многочисленных мелких издательств, в которых он внештатно
сотрудничал.
Дастин мечтал о постоянной работе, по такой, которая позволила бы ему
отыграться. Приз "Золотое перо", присуждаемый ассоциацией журналистов
самому популярному из представителей этой профессии, служил Дастину
надежным ориентиром. Он знал, что может добиться очень многого, хотя и
получил некстати щелчок по носу.
Сын владельца обувного магазина в Детройте всегда думал, что он -
найденыш. В очаровательном ребенке, а затем - в привлекательном юноше
трудно было найти что-либо общее с его родителями. Всякому, увидевшему его
породистое тонкое лицо и стройную гибкую фигуру наездника, мерещились
фамильные поместья английских аристократов, а не склады толстобрюхого
обувщика Дика Мориса.
Дастину виделось то же самое. Покинув дом после окончания школы, он
придумал себе иную биографию и очень скоро сам в неё поверил. В Лос-Анжелес
приехал в поисках славы выпускник Принстонского университета, побочный
отпрыск ливерпульского банкира Мориса и капризной аристократки из
старинного рода Викфельдов.
С ранней юности Дастин пользовался бешеным успехом у женщин всех
возрастов. На него заглядывались и неравнодушные к красоте мужчины. Но с
женщинами Дастину было легче. Они не только с охотой верили всем его
байкам, желая видеть в своем кавалере натуру неординарную, они и старались
помочь ему отвоевать законное место под солнцем. Тринадцатилетнему
школьнику тайком носила булочки и пирожки дебелая дочь кондитера, а в
университете по нему сохла госпожа Менсон - профессор филологии, устроившая
своему протеже "зеленый коридор" в достижении научных степеней.
А в "голливудском раю" Дастин тут же попал в заботливые и крепкие
объятия Клер Ривз. Тридцативосьмилетняя актриса блистала в зените поздней
славы благодаря телесериалу из эпохи войны Севера и Юга. Дастину едва
исполнилось двадцать шесть, но он выглядел совсем неопытным и юным. Во
всяком случае, с трудом втесавшийся в ряды внештатных корреспондентов
небольшой газетки начинающий журналист понимал, что должен производить
именно такое впечатление, отправляясь на съемочную площадку для интервью с