"Людмила Бояджиева. Ядовитый цветок (Маски любви) " - читать интересную книгу автора

ярости, вспомнив, как покорно сносил унижения, изображая паиньку. Настал
момент отыграться, "словить свой кайф". Дастин представил, как зальется
фальшивым, рассыпчатым смехом Клер, бросив взгляд на фотографии. "Ее
сладкий мальчик" не терял время даром, собирая "любовное досье" на свою
героиню. Ему посчастливилось схватить удачные кадры: Клер с известным
чернокожим боксером, схватившиеся в весьма живописном "бою", Клер на
загородном ранчо с тренером по верховой езде: ворох свежего сена в конюшне
целомудренно скрыл от объектива обнаженный зад кавалера, в то время как
вывалившийся из тугого "мексиканского" корсажа бюст дамы и её взметенные к
потолку ноги в розовых чулках не оставляли сомнений в характере их встречи.
Были здесь и эпизоды в бирюзовой спальне, предусмотрительно запечатленные
Дастином "на память" о днях счастливой любви...
Он прибыл в самый разгар вечеринки. У ворот парка, освещенных как на
Рождество, собрались несколько десятков автомобилей. Сообщив хорошо
знавшему его охраннику, что прибыл по личному приглашению хозяйки, Дастин
двинулся в центр празднества, ища глазами Клер. Убранство дома и парка
свидетельствовало о том, что банкет проводится по высшему разряду. Длинные
столы накрыты в специально приспособленном для этого "дворике". Здесь
имелось возвышение для оркестра, а над сводами, увитыми плющом, мог по
необходимости натягиваться полотняный тент, превращая дворик в огромный
зал. На лужайке перед домом, окруженной подсвеченными кустами олеандров,
серебристыми елями и оливковыми деревьями, бил фонтанчик с вином. Среди
гостей сновали официанты с подносами, разнося спиртное и прохладительные
напитки. Сентябрь едва начался, прогретый воздух дышал августовским жаром,
позволив дамам предельно обнажиться. Десятка два девиц - начинающие актрисы
и проститутки в широких поясах, называемых мини-юбками, крутились вокруг
голливудских знаменитостей, несколько пар с излишним энтузиазмом изображали
возле площадки с оркестром аргентинское танго, кое-кто возлежал в траве,
поставив бокалы на мраморный бортик бурлящего розовой светящейся водой
бассейна.
Небрежно поздоровавшись с несколькими знакомыми, Дастин
целеустремленно направился к беседке, откуда раздавался знакомый всем
американцам смех. Круглое сооружение в стиле "исторической помпезности 30-х
годов с колоннами и решетчатым куполом, Клер называла "шатром Клеопатры".
Поверхность колонн и мраморных плит покрывали барельефы оргий,
стилизованные под рисунки гробниц фараонов. На возвышении в центре
овального зала располагалось "ложе страсти", вдоль стен стояло множество
банкеток, покрытых персидскими коврами. Безвкусная, дорогостоящая эклектика
не смущала Клер. "Мне хотелось бы собрать здесь вещи, удобные и
приспособленные для любви. Плевать, к какой эпохе относились придумавшие их
развратники", - сформулировала она идею своему дизайнеру, у которого,
видимо, представления о разврате сформировались под влиянием голливудских
фильмов из древней истории, в которых и целовались-то герои лишь раз - под
занавес.
"Значит, сегодня изображаем бордель, а не прием в Виндзорском дворце",
- сообразил Дастин, увидев возлежащую на ложе Клер. Длинное платье из
тончайшего трикотажа, имитирующего змеиную кожу, было одето на голое тело,
позволяя оценить удачную работу врачей. Перед съемками в испанском
мини-сериале Клер провела неделю в клинике, "поднакачав" селиконом бюст и
согнав жировые наслоения на животе и бедрах. Кроме того, как поговаривали,