"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

ошибкам, которые оборачивались неприятностями.
Ее отец всегда утверждал, что секрет успеха в журналистике заключается
во внимании к деталям. "Я проверяю, - говорил он, - потом перепроверяю и
перепроверяю еще раз. Я складываю кусочки головоломки очень медленно и
точно. И только когда все - все до единого! - кусочки собраны и легли по
своим местам, я могу отправиться домой и просохнуть. Вот тогда я знаю, что
пришпилил этих подонков к стене".
Джини почувствовала, что краснеет, и отвернулась. Они оба - и отец, и
Паскаль - были правы. Осторожно, избегая взгляда Паскаля, она произнесла:
- Конечно, ты прав. Я иногда тороплюсь. Сама знаю. Паскаль пропустил
это косвенное извинение мимо ушей и пожал плечами.
- Такое бывает со всеми нами, когда мы начинаем... Джини резко
обернулась, пронзив его взглядом. Атмосфера накалилась.
- Начинаем? - произнесла она. - Я не начинаю, Паскаль. Я, конечно,
понимаю, что мне далеко до твоих заоблачных высот, но не забывай, что я тяну
репортерскую лямку уже десять лет. Я уже не школьница. Господи Боже... -
Джини ощутила внезапный прилив ярости. - Я не приготовишка в журналистике,
Паскаль, мне уже двадцать семь лет.
- Вряд ли я смог бы забыть, сколько тебе лет, даже если бы захотел. -
Его лицо тоже окаменело. - С учетом того, что было... Разве забудешь?
- Да что же это такое! - Джини зло вскочила на ноги. - Неужели
обязательно вытаскивать это именно сейчас?
- Ничего я не вытаскиваю, - огрызнулся он. - Это делаешь ты. Что же
касается меня, то ты просто не так поняла мою фразу. Я вовсе не намекал на
недостаток у тебя опыта, а хотел сказать: когда начинаешь раскручивать новую
историю, вот и все.
- Иди ты к черту! И не ври! Ты относишься ко мне свысока, унизить
хочешь.
- Да ни черта подобного! - Глаза Паскаля заблестели от злости. - Снова
ты делаешь скоропалительные выводы. Вывернула все наизнанку. Слушай, Джини,
если мы собираемся работать вместе...
- Если? Если?! - Она шагнула к нему. - Да мне просто приказали
заниматься этой историей, без всяких "если" и "но". И если тебе это не
нравится, то очень плохо, потому что...
- Господи Иисусе! - воскликнул Паскаль и начал ругаться - долго и
по-французски. Теперь их разделяло меньше метра. В комнате стало душно от
клокочущей ярости. Джини раскраснелась, ей было жарко, ее распирало
негодование и страшное отчаяние, от которого подламывались ноги. Она
никогда, по крайней мере уже много лет, не плакала, но теперь почувствовала,
что слезы уже стоят комком в горле.
Она была уже готова бросить новую едкую реплику, но что-то в его глазах
остановило ее. Злость прошла. Она слабо махнула рукой, и тут - надо же! -
Паскаль взял ее за руку и привлек к себе. Джини увидела, что он тоже больше
не сердится. Его лицо было грустным и растерянным.
- Извини, Джини, - сказал он, - ведь повздорили-то мы из-за прошлого, а
вовсе не из-за работы. Мы сражаемся с тем, что произошло двенадцать лет
назад.
Вздохнув, Джини отвернулась.
- Да, ты прав. Я полагаю, мы...
- Мы не должны делать этого, Джини, - продолжал он, стискивая ее