"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

принять некоторые правила. Во-первых, не вспоминать о прошлом. Во-вторых,
если моя опека станет слишком назойливой, можешь меня одернуть. И все же мне
кажется, тебе следует переодеться, а я тем временем сварю кофе. После этого
мы сядем у камина и обсудим все, что у нас есть.
- Звучит резонно.
- Ну вот и чудно. И подумай еще вот о чем. Есть тут одна вещь, которая
вызывает у меня особенно сильное недоумение.
- Какая же?
- Обрати внимание на сроки. Нам поручили раскрутить историю с Хоторном
только вчера утром. В то же утро каждый из нас получает эти посылки. Кто же
мог знать о том, что мы получим это задание?
- Николас Дженкинс.
- Кто еще?
- Никто. До того момента, как я оказалась у него в кабинете, я сама
ничего не знала. И ты тоже.
- И все же кто-то об этом знал, неужели ты не понимаешь, Джини? Кто-то
должен был знать, ведь он отправил нам посылки за два часа до того, как мы
оказались в кабинете Дженкинса. Нас взяли на заметку еще до того, как мы
приступили к работе. Это не может быть совпадением. Кто-то знал, что мы
вместе будем работать над этим заданием. Может быть, тебе удастся объяснить
это? Лично у меня никак не получается.

После того, как за Джини закрылась дверь, Паскаль уже мог не сдерживать
себя. Запустив пальцы в волосы, он принялся мерить комнату шагами. Он
говорил себе, что должен, по крайней мере, справиться со своим возбуждением,
но оно было слишком сильным. С его стороны, было ошибкой прикасаться к
Джини. Он не должен был позволять себе взять ее за руку. Он не должен был
терять равновесия - это было самой большой его ошибкой. Он словно устроил
короткое замыкание, вновь обрушив на себя тревожащее прошлое. Двенадцать лет
отделяли его сегодняшнего от тех недель, которые он провел в зоне боевых
действий, но теперь этот барьер времени словно исчез. Сейчас он хотел Джини
так же сильно, как хотел ее тогда. Оказывается, эта потребность не исчезала
никогда. Он желал ее сейчас, желал страстно. Еще вчера он чувствовал себя в
безопасности. Во время обеда с Николасом Дженкинсом он пристально смотрел на
нее и мог с уверенностью сказать самому себе, что теперь-то, слава Богу,
неуязвим. Это была новая, незнакомая ему Джини. Конечно же, он мог работать
с этой женщиной, поскольку, глядя на нее, не испытывал ровным счетом ничего.
- Дело в том, - сказал Дженкинс перед ее приходом, - что она
действительно хороший репортер. Она действует быстро, у нее острый нюх, она
прекрасно работает с домашними заготовками. Вы двое - отличная команда... -
Паскаль понял, что сейчас последует "но", и ждал. - Но... - ухмыльнулся
Дженкинс, - тут есть одно большое "но": работа с ней может оказаться
нелегким делом. Она, как и многие женщины сейчас... Ну, сам понимаешь, все
эти феминистские штучки.
Дженкинс скорчил рожу.
- Вдобавок у нее дикий комплекс, связанный с ее отцом. Любая, самая
задрипанная статья, которую она пишет, должна быть сделана идеально. А вдруг
папочка прочтет, понимаешь? Хотя, подозреваю, у него и в мыслях нет ничего
подобного, поскольку любимому папочке на нее насрать. Но она этого не
понимает. Она все время пытается что-то доказать, и когда пишет очередную