"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

Но потом что-то случилось, что-то, чего он не в состоянии был
объяснить. Маленькое волшебство, игра света, случайный поворот головы,
какая-то тень, пробежавшая по ее лицу... Она молчала, стоя в сумерках, глядя
через двор на ворота, и вдруг произошло удивительное. В той женщине, какой
она стала, Паскаль вдруг вновь увидел девочку. За этим воинственным фасадом
он разглядел беззащитность, в разрезе ее глаз, в изгибе шеи он увидел ее
прежнюю. Он не отрывал глаз от ее лица и опять видел, как она красива.
Узнавание приняло внезапную, легкую радость. Прежде чем Паскаль успел
остановить себя, он произнес ее имя так, как раньше, на французский манер.
Она резко обернулась, пристально посмотрела на него, от ее лица отлила
краска, и прежде чем ей удалось это скрыть, ее лицо снова осветилось тем
давним светом нежности, который он так любил. Этот свет был в ней и сейчас,
спустя столько лет.
Он не смог бы определить это одним словом: серьезность, честность,
нежность, желание дарить радость - когда-то он использовал эти блеклые
слова, да и многие другие, пытаясь объяснить необъяснимое - то, что ему так
нравилось в ее лице. В Бейруте он много раз пытался запечатлеть это на
пленке и, конечно же, у него ничего не получилось. Пленка, как и слова, была
не в состоянии передать ее внутренний мир, она лишь останавливала мгновение,
но оставалась безучастной к прикосновению ее руки, звуку ее голоса. От
постоянных неудач Паскаль завелся. Он говорил себе, что фотопленка могла
рассказать и рассказывала очень многое: о ярости, счастье, одиночестве,
тщеславии, горе. Желание раскрыть Джини с помощью фотокамеры превратилось в
одержимость, в цель жизни. "Встань здесь, - говорил он ей. - Поверни лицо к
свету. Смотри на меня. Да, да, вот так..."
Но объективу не удавалось увидеть то, что видел Паскаль. Рассматривая
отпечатанные снимки, Паскаль понимал, что они эффектны, но мертвы. Тем не
менее он долго хранил их, а один - маленький, черно-белый - остался у него
до сих пор. Сидя в лондонской квартире Джини, Паскаль достал фото из
бумажника.
Он сделал эту фотографию однажды вечером у залива. С точки зрения
техники снимок был неудачным, и Паскаль это знал. Поскольку освещение было
плохое, он поставил большую выдержку, и кадр получился немного засвеченным.
Из-за отраженного света лицо Джини получилось размытым и прозрачным. И все
равно это был его любимый снимок. Глядя на него раньше, да и сейчас тоже,
Паскаль понимал, почему хранит его, почему позволил ему превратиться в некий
талисман. На нем жила молоденькая девочка, самая обычная девочка, которая
наврала ему о своем возрасте. Когда он делал этот снимок, она была младше,
чем он думал. Светлые волосы развевались над ее лбом, в ухе висела сережка.
Она была одета в свободную рубашку с открытым воротом. Эта фотография была
непримечательной во всех отношениях, в ней не проявился его профессиональный
талант. Для посторонних глаз на ней была запечатлена обычная девчонка на
фоне морских волн - заурядный снимок, сделанный в выходные. Но для Паскаля
этот снимок значил чрезвычайно много: глядя на него, Паскаль смотрел в лицо
открытой им когда-то истине, которая никогда не изменится и не сотрется.
Джини не была его единственной любовью, менялось и его отношение к любви. Но
что бы она ни значила для него, позже, когда он стал разочаровываться во
всех своих иллюзиях и соблазнах, это воспоминание, чистое и сильное,
оставалось всегда при нем. В тот день, когда он сделал этот снимок, его
камере повезло: впервые ей удалось запечатлеть радость. Это до сих пор