"Салли Боумен. Любовники и лжецы. Книга 1" - читать интересную книгу автора

пишет, лежал между ними, словно некая неизвестная земля, которую Джини
хотелось бы исследовать. Ей хотелось спросить Паскаля, почему он занялся
этим делом и не считает ли это предательством самого себя. Однако вопрос
этот был из тех, задавать которые не так-то просто. Пожалуй, лучше он
подождет до тех пор, пока она не поработает с Паскалем подольше, пока у него
не появится больше оснований быть с ней откровенным. Потому что сейчас он не
доверял ей, по крайней мере не до конца, и Джини чувствовала это. А может,
он вообще никому не доверял. Одно лишь упоминание о его жене, ребенке или
работе - и створки раковины тут же захлопываются.
Когда Паскаль заговорил о своих источниках, по его лицу пробежало
облачко, но теперь, когда он погрузился в записи, оно прояснилось. Джини
наблюдала за тем, как, сосредоточившись, Паскаль сплетал слова в фразы. Его
темные, уже седеющие на висках волосы упали ему на лоб, глаза были
устремлены в блокнот, лежавший на столе. Сейчас она могла беспрепятственно
смотреть на Паскаля и испытывала от этого тайное удовольствие.
Паскаль и изменился, и не изменился одновременно. Вот небольшой шрам на
левой скуле, оставшийся от детских проказ. Когда-то давно, лежа в своей
сотрясаемой оглушительной музыкой комнате, под которой находилась дискотека,
Джини нащупала этот шрам на лице Паскаля, когда он крепко спал в ее кровати.
Своими пальцами она изучила всю географию его, такого дорогого ей лица:
глаза, губы, нос, подбородок, шея, волосы. Она помнила особый запах,
исходивший от его кожи, прикосновения его рук, слова и способы любви. Она
помнила все до мельчайших деталей: как трепетало его тело, как он двигался.
Воспоминания были острыми, а потому болезненными. Сейчас недоставало одного,
самого главного компонента, который придавал бы смысл всему остальному.
Раньше им было достаточно посмотреть друг на друга, чтобы понять все. Но
тогда им, влюбленным, не нужны были слова, язык взглядов был их языком.
- Что-то не так? - неожиданно спросил Паскаль.
- Нет, ничего, - резко вернулась она в менее приятное настоящее. -
Почему ты спросил?
- Ты вдруг загрустила.
- Не загрустила, а сосредоточилась. Я думаю обо всей этой истории... -
Она помахала рукой официанту. - Выпьем еще кофе?
Он кивнул и закурил сигарету.
- У нас есть еще одна ниточка, - продолжила она скороговоркой. - Тот
листок, который я обнаружила в квартире Макмаллена. Ты не забыл о нем? Может
быть, в нем какая-то важная информация, хотя, конечно, необязательно.
С этими словами она вытащила лист бумаги и протянула его через стол.
Нахмурившись, Паскаль поднес его поближе к зажженной свече.
- Три группы цифр. Это не даты. Они могут оказаться чем угодно:
измерениями, какой-то комбинацией... Они могут быть старыми или недавними...
- Обрати внимание, Паскаль, они написаны очень тщательно.
- Это ничего не значит. Возможно, кто-то сделал запись для памяти, а
потом ему потребовался лист бумаги, чтобы подложить под фотографию в рамку,
вот он и взял этот. Может, это вообще не Макмаллен писал.
- Верно. - Джини забрала у Паскаля бумагу и внимательно всмотрелась в
написанное. - Как же так получилось с Макмалленом? Зачем выходить на
Дженкинса, а потом исчезать?
- Судя по всему, между тем днем, когда он передал Дженкинсу пленку, и
двадцать первым декабря прошлого года что-то произошло. Возможно, он решил,