"Дэвид Боукер. Смерть, какую ты заслужил " - читать интересную книгу автора

убийц, которым нечем заняться.
В Манчестере Билли чувствовал себя живым. Тут его место. Если приезжие
критиковали его город, Билли невольно бросался на его защиту. И потому так
вышло, что криминальные элементы Манчестера интересовали его больше, чем
какие-либо еще преступники на планете.
В предрождественскую неделю, ту самую, когда его бросила подружка, а
четвертый его роман вышел без единой рецензии, ему неожиданно позвонил
Малькольм Пономарь. Как многие коренные манчестерцы, Пономарь был болезненно
тучным и розовощеким и вопреки всей очевидности продолжал болеть за
футбольный клуб "Манчестер сити". Но Пономарь был знаменитым гангстером. Его
банда "Пономарчики" контролировала Большой Манчестер, и ходили слухи, что
Пономарь держит своих парней в ежовых рукавицах.
Голос в трубке подходил к виденной Билли фотографии: высокий, с
одышкой, хриплый от мокроты и бравады.
- Кажется, ты пытался получить гребаное - как оно там... - интервью со
мной, - без предисловий начал Пономарь.
Это было правдой. Как у большинства сомнительных личностей, у Пономаря
был прикормленный пиарщик: озлобленный на жизнь бывший учитель по фамилии
Босуэл, цеплявшийся за свою неспособность поддерживать прочные дружеские
отношения как предлог не перезванивать. Несмотря на настойчивость Билли,
Босуэл клялся и божился, что у Билли больше шансов публично отыметь
премьер-министра в прямом эфире, чем поговорить с Малькольмом Пономарем.
А теперь ни с того ни с сего злодей, правящий Манчестером и регулярно
отправляющий старших офицеров полиции в заслуженный отпуск на Гавайи,
"подвинул" своего пиарщика и сам позвонил Билли домой поздно ночью, когда
писатель был пьян, а его самооценка опасно приблизилась к нулю.
- Только что проснулся? - спросил Пономарь. - Голос у тебя, ну, сам
знаешь...
- Честно говоря, я дрочил, - солгал Билли в расчете на оригинальность.
- О ком? - без заминки деловито спросил Пономарь.
- То есть?
- О ком думал, пока дрочил?
- Это мое личное дело, вам не кажется? Пономарь фыркнул.
- Ты первый, мать твою, начал. Ты первый стал выделываться под крутого
и пречестного, назвавшись дрочком.
- Я не выделывался. И я не дрочок.
- Знаешь, что я тебе скажу? Тогда ты и не писатель, - сказал
Пономарь. - Я видел брехню, которую ты написал про алкоголизм среди актеров
"Улицы Коронации"* [Популярный телесериал о повседневной жизни нескольких
семей с одной улицы на севере Англии. - Здесь и далее примеч. пер. ]. И
знаешь, что? Хреново ты пишешь.
- Только потому, что читаю не чаще раза в месяц. Пономарь не
рассмеялся.
- Этой статейкой ты многих оскорбил, включая мою мать.
- Почему? Она играет в "Улице Коронации"?
- Нет. Лечится от алкоголизма. - Повисло долгое молчание. - Ладно, я не
затем звоню. Большинство журналистов, кто обо мне пишет, из Лондона. Я
подумал, было бы неплохо поговорить ради разнообразия с кем-нибудь из
местных, с кем-нибудь, кто не слишком много знает и у кого, возможно,
поменьше предубеждений насчет того, кто я и что я. В общем и целом, с