"Бен Бова. Месть Ориона (Орион #2)" - читать интересную книгу автора

мчавшейся четверки лошадей концентрировалась на блестящем острие, оно
разило цель подобно выпущенному из пушки снаряду. Встречая такой удар,
мужи в тяжелых панцирях мячиками вылетали из повозок и падали на землю.
Бронзовая броня не в силах была защитить от этой сокрушительной мощи.
Воины предпочитали встречаться с врагом не сходя с повозок, хотя тут и
там я видел сброшенных на землю всадников - они дрались пешими. Пехота
по-прежнему держалась в арьергарде, бойцы щурясь угадывали знакомые
силуэты в облаках пыли, пока благородные воины сходились в единоборстве.
Может быть, они ждали сигнала? Или эта неразбериха отдельных поединков
свидетельствовала об искусной военной тактике? Впрочем, возможно,
пехотинцы знали, что не смогут противостоять бронированным знатным воинам,
вооруженным смертоносными копьями? Вот съехались две колесницы, один из
возничих ударом копья пробил голову противнику, а вот пара облаченных в
панцири знатных воинов сражаются в пешем бою, нанося удары длинными
копьями. Один из них вдруг резко развернулся и ударил тупым концом своего
копья противника сбоку. Тот повалился на землю, и хитрый враг пронзил
копьем его открывшуюся шею. Кровь хлынула на жаждущую землю.
Но вместо того, чтобы подняться в колесницу и вновь ринуться на врага,
победитель опустился на колени и торопливо начал расстегивать ремни на
панцире убитого.
- Богатый трофей, - объяснил Политос. - Если продать только меч, вина и
пищи на месяц накупишь.
Тут с обеих сторон вперед повалила пехота, одни стремились помочь
соратнику обобрать труп, другие защищали убитого. Свалка вскоре переросла
в серьезное столкновение; в ход пошли ножи, топоры, дубинки. Впрочем,
исход боя решил закованный в броню знатный воин. Орудуя мечом, он пошел на
пехоту противника, отсекая конечности и пресекая жизни; редкие пехотинцы,
оборонявшие труп, поспешно спаслись бегством. Потом люди его приступили к
грабежу, а он охранял их, покинув сражение так же бесповоротно, как если
бы его убили.
К этому времени колесницы в основном либо уже вышли из строя, либо
оказались пустыми. Воины бились пешими, орудуя длинными копьями и мечами.
Я видел, как защищенный броней знатный колесничий подбирал камни и, удачно
целясь, швырял их точно в цель. Колесничие-лучники, прикрываясь стенками
своих повозок, наносили урон пехоте, беспрерывно пуская стрелы. Я видел,
как тяжеловооруженный воин вдруг выронил копье и, взвыв от боли, схватился
за свое могучее плечо, в которое вонзилась стрела... Промчалась колесница,
и стоявший в ней воин поразил лучника, сбросив затем наземь мертвое тело с
зазубренного наконечника копья.
Диспозиция изменилась мгновенно; не зная тактических планов
полководцев, можно было подумать, что положение воюющих сторон никем не
контролируется. Благородные воины, сражавшиеся один на один, более
интересовались грабежом, чем победой над вражеским войском. Словно бы
вокруг шла игра, а не война. Но игроки поливали землю густой алой кровью,
а воздух был полон криками боли и ужаса.
Выходило - и это, конечно же, самый важный вывод, - что ретироваться
опасней, чем встретить врага лицом к лицу в честной схватке. Я видел, как
развернулась упряжка, чтобы удрать от двух колесниц, разом наехавших на
нее. Один из нападавших поразил пытавшегося убежать воина копьем прямо
между лопаток. Лошади отступавших взвились, и пока стоявший в повозке воин