"Эмманюэль Бов. Холостяк " - читать интересную книгу автора

Гиттар с укором смотрел на Клотильду. Ему хотелось бы воспользоваться этой
возможностью убедиться, что она, по крайней мере, любила его слабо, но та,
казалось, ничего не заметила и, ответив на поцелуй мужа, оттолкнула его со
словами:
- Ну-ну, будь благоразумен, милый. Мы не одни.
Эта последняя фраза относилась к Гиттару, который напрягся, чтобы не
выдать себя. Пенне успел сделать несколько шагов, когда, обернувшись, сказал
Гиттару:
- Я хотел бы поговорить с вами пару минут, прямо сейчас. Приходите ко
мне в кабинет, если вас это не затруднит.
Это было сказано, словно отставной полковник только по пути вспомнил о
том, что у него было что-то, о чем он хотел рассказать гостю.
Когда мсье Пенне удалился, Гиттар испустил вздох облегчения. Он питал к
этому полковнику тот сорт неприязни, какую испытывают старики к людям,
беспокоящим их одиночество. Чтобы он ни делал, все казалось ему невыносимым.
Едва тот начинал фразу, она уже казалась смешной. Стоило ему взяться за
трубку, пальцы его становились неуклюжи, и думалось о слюне этого человека.
Гиттар испытывал такое отвращение к Пенне, что ему казалось, что он не смог
бы жить рядом с ним. Все было в нем противно. Тому достаточно было
оставаться неподвижным, чтобы ему хотелось броситься на него и разорвать на
куски, так бесило его это спокойствие. Но возмущало, ввергая его в немую
ярость, то, что тот не переставал крутиться вокруг него. Это было
отвращением к живому существу в его крайнем своем проявлении, отвращение,
которое, если тот случаем сморкался, или касался своего лица, или поправлял
пиджак, или, еще, рассматривал свои ногти, оборачивалось чувством
гадливости. Ему хотелось крикнуть Клотильде, что она не способна была любить
подобного человека. Он был уверен, что она скрывала равное отвращение, и
страстно желал, чтобы они сходились по этому пункту, чтобы они были
сообщниками, поскольку приходил к тому (столь велика была его ненависть),
что забывал свою собственную причину и желал Клотильду с единственной целью
отомстить этому человеку. Уступи Клотильда его любви, - и он почувствовал бы
себя способным не скрывать больше своей ненависти, открыть ее всем,
поскольку ему было бы больше некого и нечего бояться.
Оставшись наедине с Клотильдой, он улыбнулся с нежностью, куда как
непохожей на эту ненависть.
- Я просто уверен, - сказал он, - что вы острее, чем ваш муж,
чувствуете красоту этого вечера.
Это было сказано, как легкий комплимент, без малейшей нотки
недоброжелательности к отсутствовавшему, как простая констатация, хотя он и
умирал от желания дать выход своей злобе.
- Отчего же?
- Мне кажется, что вам довольно трудно с ним ладить.
- Но это вовсе не так.
- Создается такое впечатление... впечатление... - пробормотал Гиттар,
который, кроме всего прочего, боялся выдать свое нехорошее чувство, и в
создавшейся неловкости винил свою робость.
- Я думал, - продолжил он, - что ваш муж далек от этих скорее женских
ощущений, что он более реально смотрит на вещи. И это, я подчеркиваю, не
является недостатком. Так и надо действовать, чтобы обрести счастье в этой
жизни.