"Луи Анри Буссенар. Капитан Ртуть" - читать интересную книгу автора

понятно!), австрияки развернулись и, спасаясь от неминуемой гибели, рванули
во весь опор в сторону обоза.
Мать Ореола почуяла беду, которая была пострашнее предыдущих. Полсотни
обезумевших кавалеристов могли смять на своем пути жалкую горстку раненых и
калек. Настоятельница, собрав сестер, выступила вперед с серебряным крестом
в поднятой руке. Она крикнула трубным голосом:
- Назад! Здесь раненые!
Солдаты на мгновение заколебались, но партизаны в это время выскочили
на дорогу. Уверенные в победе, они принялись расстреливать австрийцев. У
последних оставался один выход: смять обоз с ранеными.
Мать Ореола старалась удержать солдат, она кричала, умоляла, цеплялась
за конскую сбрую... Но напор был слишком силен, женщина споткнулась, упала,
сестры тоже не удержались на ногах. Потерявшие голову всадники не владели
собой, страх превратил их в бестолковых животных. Они саблями расчищали
себе дорогу.
Настоятельнице все же удалось подняться, она и сестры хватали лошадей
за гривы, но солдаты колотили их пистолетами по рукам. Один из них ударил
мать Ореолу прикладом по голове, но та не отступила.
До первых рядов обоза оставалось не более двадцати метров. Повозки
остановились, проводники в страхе забились под них. Послышались испуганные
вопли раненых. Те, кто был способен передвигаться, пытались пересечь
обочину дороги, чтобы скрыться в лесу.
Напрасные усилия! Ничто не могло предотвратить катастрофы. Внезапно из
леса выскочили неизвестные люди в красных куртках и встали между всадниками
и обозом. Сколько же их? Человек двадцать, colorados, с ножами в зубах и
карабинами в руках.
Как военный клич, прозвучало имя командира:
- Ртуть! Ртуть!
Это имя знали во всех уголках Мексики, отряд "ртутистов" героически
исполнял свой долг.
Одержав победу над Карбахалем, Ртуть сражался не на жизнь, а на
смерть. Это были самые трагические минуты его жизни, когда злодей
Бартоломео Перес проговорил ужасные слова: "Я убил твою сестру!" С тех пор
Ртуть пылал бешеным гневом против бандитов, действовавших под маской
патриотов.
Капитан упорно шел по следу партизан, как индеец в прериях, уничтожал
врагов, а сам, непобедимый и неуязвимый, как мифический бог, проходил
сквозь огонь и пули. Товарищей его тоже не брали ни пуля, ни нож, они
всегда были готовы исполнить приказ.
Бедняк, парижский гаврош, смуглый от жаркого солнца, получил добрый
десяток ранений, от которых другой давно бы помер, а он презрительно
называл их царапинами. Питух лишился еще двух пальцев, но продолжал сжимать
горн в руке. Бомба, как преданный пес, неотступно следовал за своим
командиром, готовый броситься на его защиту. Толстяк был бы отменным
воином, если бы не привычка постоянно спрашивать: что же все-таки французы
делают в Мексике? Марселец Мариус ухитрился готовить родной буйабес[138]
даже в тропиках. Грек Зефи слишком часто ставил свои денежки на карту в
играх, где главным козырем служил нож. Негр Сиди-Бен-Тейеб почернел еще
больше, лишь белые зубы блестели.
Смельчаки готовы были пойти за Ртутью куда угодно, хоть в ад, чтобы