"Луи Буссенар. Необыкновенные приключения Синего человека (другой перевод - "Голубой человек")" - читать интересную книгу автора

Однако в море опасность подстерегает даже такого смельчака, как Феликс
Обертен. Он запутался в собственных штанах, к тому же юнга, которого
спасатель пытался поддерживать под голову, тянул вниз. Бакалейщик плыл все
медленнее, не хватало дыхания. Силы оставляли его, и Феликс начал
сомневаться, что сможет догнать корабль.
Беник от бессилия топал ногами, ругался как извозчик, проклинал
сатанита - несомненную причину катастрофы, и хотел броситься в воду. Дважды
капитан и два матроса силой удерживали его.
- Несчастный! Разве ты не видишь, что пропадешь в волнах?
- Гафель* за борт! - скомандовал Анрийон, увидев своего друга метрах в
двадцати от "Дорады".
______________
* Гафель - деталь корабельной оснастки, полурей.

Гафель прикрепили к якорной цепи и бросили в воду. Феликс заметил кусок
дерева, собрал последние силы, проплыл еще немного, ухватился за него и,
слабея, прошептал:
- Тащите!.. Скорее... Иначе я утону.
В результате всех перипетий "Дорада" оказалась развернута против ветра.
К счастью, он немного успокоился. Этого было достаточно, чтобы матросы могли
отдохнуть, растянувшись на палубе.
Но как вытащить полумертвого ребенка и мужчину, который уже совсем
выбился из сил?
Феликс, изнуренный, с глазами, полными ужаса, чувствовал, что теряет
сознание. Еще несколько минут, и будет поздно.
Дело наконец дошло и до Беника. Он сбросил куртку и прыгнул в воду.
Привязав мальчика к цепи, боцман крикнул матросам:
- Тяните!
- Теперь ваша очередь, месье, - обратился он к Феликсу, торопливо
обвязывая его веревкой.
- Уф! - прошептал тот. - Самое время...
За борт выбросили третью якорную цепь. Это позволило выровнять судно.
Когда Беник взобрался на борт, капитан перехватил у него из рук Ивона и
отнес на кухню. Там он раздел парнишку и принялся приводить в чувство.
Опомнившись, к нему присоединился и Феликс. Подошли еще два матроса.
Потрясенные, они молча окружили мальчика, не подававшего признаков жизни.
Потекли бесконечные, томительные минуты ожидания. Но вдруг юнга открыл
глаза. Все облегченно вздохнули.
- Спасен! - торжествовал капитан. - Кок! Чашку горячего вина! Я заверну
его в одеяло и отнесу поближе к печке. А ты-то как, Феликс? Ну и плаваешь же
ты, старик! Что-нибудь нужно?..
- Лучшее лекарство для меня видеть, как малыш возвращается к жизни.
Мало-помалу придя в себя, боцман ухватил своими ручищами руку Обертена,
сжал ее так, что кости затрещали, и проговорил осипшим голосом:
- Месье, у вас золотое сердце - слово Беника, я знаю, что говорю. Это
настоящий поступок! Видите ли, малыш - старший из шестерых детей моей бедной
сестры, она вдова, муж пропал в море... Вы спасли нас обоих. Поверьте, без
него я не вернулся бы в Роскоф. Располагайте мной, как вам будет угодно.
Произнеся столь пространную речь, обычно немногословный моряк смутился.
Грудь его тяжело вздымалась, глаза наполнились слезами, он вот-вот готов был