"Ирина Боур, Александр Пересвет. Слезы Рублевки " - читать интересную книгу автора

ситуацию, когда ощущает, что я для него не опасен.
А во-вторых, он получил информацию, что я на его стороне - ведь я еду
успокаивать женщину, а не 'разбираться', 'решать проблему', 'договариваться,
командир' и так далее.
И 'специалист по ликвидации срывов' звучит интригующе.
Ну и последнее: я поставил его в ситуацию психологической
неустойчивости. Как он может не дать разрешения успокоить рыдающую, впавшую
в истерику даму, когда неизвестно, что она выкинет в следующий момент? Она
вон даже про задержание не сразу вспомнила, все про мужа своего говорила...


* * *

Все оказалось лучше, чем я ожидал. Рядом с машиной не лежал труп,
укрытый черным пластиком. Не стояли побитые, всхлипывающие огоньками авариек
автомобили. Не суетились пожарные вокруг бензинового ручейка.
Может быть, поэтому гаишники, облитые фиолетовым соусом уличного
освещения и оттого похожие в своих мокрых плащах на вставших на хвосты рыб,
были настроены если не миролюбиво, но и не агрессивно. Полчаса в обществе
рыдающей, ни на что не реагирующей женщины любого мужчину заставят ощутить
всю неизбывную вину своего пола перед противоположным. Таково уж свойство
девичьих слез. Даже если дева эта сидит за рулем пятисотого 'Мерседеса'.
Впрочем, сейчас моя пациентка сидела в милицейской машине. За
пупырышками дождевых капель на стекле профиль ее казался размазанным, словно
тушь на зареванном лице.
- Антон Геннадьевич, - представился я вышедшему из машины начальнику и
протянул ему руку.
Не сможет он ее не пожать. А как пожмет - он уже мой. Мы с ним теперь
не противники, а почти партнеры, столкнувшиеся с общей неприятностью.
- Подполковник Мартынов, - буркнул гаишник, пробормотав еще что-то
неразборчивое про какое-то управление ГИБДД. Значит, я не ошибся. Майоры еще
могут выезжать в патрули, а подполковники - лишь по особому случаю. Не
всегда, конечно. Жизнь полна исключений больше, чем правил. Но близко к
закономерности. Значит, либо вызвали, либо что-то с ним у Насти и произошло.
Оказалось второе.
Ладно, будем разруливать...

Х.2.
Анастасия некоторое время прислушивалась, не расхныкался ли в своей
комнате ребенок. Но было тихо. Можно отмякнуть, освободиться от всей этой
мерзости, от мокрых гаишников... От этого сосущего душу колючего и холодного
комка внутри. Полежать в теплой ванне, пользуясь последними минутами покоя.
Покоя?
Ну да, конечно! Случившееся уже случилось. И ни изменить, ни отменить
этого было нельзя. Витя... Витя ушел, его уже нет. Вот в этот, данный момент
истории, его уже нет.
И в то же время ничего не изменилось. Тот же дом, та же ванная, та же
пена. Которую ей привезли из Индии как жутко редкое, на гималайских травах
настоянное средство. Действительно, с редким и резким, с долей приторности,
но в то же время очень красивым ароматом.