"Ален де Боттон. Интимные подробности " - читать интересную книгу автора

сказала Изабель чуть позже тем же утром, натягивая рукав далеко не новой
белой рубашки, прежде чем пройтись по ней утюгом.
- Что ты хочешь этим сказать?
- В детстве мать только и делала, что заставляла меня есть всякие
противные овощи. А еще стращала историями о голодающих китайских детях,
которые, по ее словам, вели бы себя за столом куда лучше, чем я. Однажды она
сказала, что нашла милую девочку-китаянку, Ханьши, которая ест все, что ей
дают, и что собирается обменять меня на нее, как только будут готовы
документы на удочерение. Я разревелась - ведь в глубине души я всегда
боялась, что делаю мать несчастной. Она сто раз говорила нам с Люси, что,
если бы не мы, защитила бы докторскую диссертацию и теперь вела бы на радио
передачи по искусствоведению. Не хочу, чтобы однажды мой пятнадцатилетний
ребенок повернулся ко мне и фыркнул: "Я не просил, чтобы ты меня рожала!"
- Ты ей так сказала?
- Я знаю, что это банально, но иногда просто не знаешь, куда
деваться...
- А что же мать?
- Ответила очень откровенно. Сказала, что она тоже не просила, чтобы ее
рожали, но так уж вышло, что нам на долю выпало одинаковое несчастье,
поэтому нам обеим придется с этим жить.

2) Прыская водой на воротник синей рубашки, Изабель обвинила своего
отца в том, что он не дал ей достаточно информации о мировых экономических
реалиях. Питая старомодное (рыцарское по духу, но вредное на практике)
убеждение, что материальные заботы - не женское дело, он отсутствовал (или
разглядывал потолок), когда дочери приходилась принимать серьезные карьерные
решения, и никогда не пришпоривал Изабель, как пришпоривал Пола.
Что бы она ни сделала в школе, всё было хорошо; и это было бы
прекрасно, если бы не означало оскорбительного безразличия к качеству ее
работы - будь та написана на пятёрку или на единицу, она в любом случае
считалась шедевром, поскольку вышла из-под пера Изабель. Между тем, Изабель
трудилась, чтобы заслужить одобрение за что-то конкретное, потому что
абстрактное восхищение воспринимала как разновидность пренебрежения.

3) - Я не буду такой либеральной в вопросах секса. Мои родители очень
старались казаться современными, но в итоге получилось, что они рассказывали
мне слишком много. Помнится, в шестнадцать лет я заявила им, что оральный
секс - это круто. А мать ответила: "Да, ты в этом убедишься, но сделать
минет как следует не так уж легко".
После этого она сразу же посадила меня на противозачаточные таблетки.
Не озаботилась тем, чтобы отвести меня к врачу, а просто пришла в мою
комнату и сказала, что пора начать предохраняться, раз уж у меня есть
мальчик.

4) - Думаю, я старалась бы не выделять в семье любимчиков. Я знаю, что
мой отец отдавал мне предпочтение перед сестрой; с одной стороны, это было
приятно, но с другой стороны - многое усложняло. Я любила Люси - и поэтому
чувствовала себя виноватой, зная, что отец больше благоволит ко мне. И если
мы иногда не слишком хорошо ладили, то как раз благодаря этому чувству вины;
мне было трудно все время заботиться о ней и играть роль старшей сестры. Я