"Ален де Боттон. Интимные подробности " - читать интересную книгу автора

одни действия характеризуют личность человека лучше, чем другие. Скажем,
биографы Форстера упустили из виду его любимые блюда (баклажаны и "пятнистую
собаку" "Пятнистая собака" - вареный пудинг с изюмом.), поскольку полагали,
что лучше раскроют его индивидуальность, если расскажут, с кем он спал и за
кого голосовал (с молодыми мужчинами и за либералов, соответственно).
Похоже, однако, что личность может проявлять себя и в сиюминутных
поступках и наклонностях, которые ранее не считались символичными, а потому
забывались - к примеру, в манере пить колу из банки или доставать из
пакетика изюминки в шоколаде. Каждый, кто хоть раз слышал чей-либо рассказ о
том, как угасла страсть, понимает, что мы склонны искать сущность человека в
деталях, которые публично отметаем как незначительные, но лично для себя
полагаем важными. Можно объяснять охлаждение к партнеру несовпадением
религиозных, профессиональных или литературных вкусов, но всему этому будет
недоставать убедительности, которой обладают сущие пустяки - такие, как
привычка отвергнутого возлюбленного громко чавкать, не симметрично
складывать вилку и нож или вытирать с тарелки соус при помощи корочки хлеба.
Каждый интуитивно знает, что подобные мелочи являются куда более серьезным
основанием для разрыва, чем все перечисленные выше мировоззренческие
расхождения.
Аппетит, который по непонятной причине считается несущественным для
изучения человеческого характера, на самом деле следует признать вратами к
его тайнам. Ведь именно об этом толковал доктор Джонсон Босуэллу после
знаменитого мясного пирога: "Никому не дано описать жизнь человека, за
исключением тех, кто ел, пил и жил с ним под одной крышей ("...и делился с
ним шоколадными конфетами", - добавил бы он, если бы "Континентальный набор"
продавался на Оксфорд-стрит в 1776 году)".
Потому что еще Хименес Доудан Хименес Доудан (1800-1872) - испанский
писатель. в 1843 году по наитию упомянул гастрономические вкусы как символ
обязанностей настоящего биографа: "Я не могу излечиться от своей
биографической страсти. Если бы я знал, где можно прочитать, сколько
крупинок соли Цезарь клал на вареное яйцо, я бы бросил все дела и сию же
минуту отправился на поиски этого бесценного документа. Я с подозрением
отношусь к великим умам, которые не любят мелких подробностей; это
доктринеры".
Неудивительно, что те кулинарные подробности, которые нам все-таки
удается отыскать в биографических фолиантах, поражают воображение; есть
что-то пленительное в том, что маркиз де Сад питал слабость к меренгам,
Руссо обожал персики, у Сартра вызывали отвращение крабы, Пруст заказывал в
"Рице" жареных кур, а Ницше гарнировал отбивные омлетом и яблочным
мармеладом.

Поскольку женщина с шарфом на голове уже дважды толкнула меня тележкой,
я решительно отбросил сомнения и остановил свой выбор на шоколадном наборе с
неприличным названием "Цюрихские радости".
- Большое тебе спасибо, - поблагодарила меня Изабель, когда я вручил ей
коробку. - Смотри-ка, тут и пейзаж с озером, и портреты знаменитых
швейцарцев. Вообще-то тебе не стоило так затрудняться. Я просто вышла из
себя, увидев умирающего Хватуна и все такое, так что дело вовсе не в
шоколаде. Не хочешь составить мне компанию? Я все равно слишком толстая.
Я не собирался повторять свою ошибку и, хотя открытая коробка с