"Олег Борушко. Мальтийский крест " - читать интересную книгу автора

И, не давая Волконскому опомниться, принялся представлять свиту по
именам и титулам, но без чинов.
Дмитрий Михалыч ошалело раскланивался с рыцарями. Наконец, когда
очередь дошла до молодого Литты, он уяснил обстановку.
Его принимали как частное лицо. Его не желали принимать в качестве
посла России. Ловко выкрутились.
Распрямившись, он поглядел де Рохану прямо в глаза:
- Ваше преосвященство! В залог дружбы, обещанной вами, мы преподносим
вам скромный подарок. - Волконский махнул рукой.
Немного опешив от такой логики, де Рохан повернулся. Екатерина Великая
кисти Левицкого, царственно покачиваясь, плыла над бортом по Средиземному
морю в руках пары дюжих матросов. И катастрофически увеличивалась в
размерах.
Приученный в непредвиденных обстоятельствах улыбаться, де Рохан
улыбнулся и развел руками.
Повинуясь жесту, вперед немедленно вышел гигант Доломье - принять
подарок.
- Мы надеемся, сей скромный презент займет подобающее место среди
равных в сокровищнице Ордена госпитальеров, - приятно улыбаясь, поставил
точку Волконский.
Де Рохан встряхнул париком, словно отгоняя наваждение. Принимая
парадный портрет императрицы, он соглашается установить официальные
отношения с православным двором. Однако портрет уже спускали на гондолу;
Лорас подписывал послу пропуск, пристроившись на кнехте; Джулио с интересом
осматривал такелаж, а гигант Доломье мрачно постукивал ножнами по борту
судна.
Борт "Святого Николая" отзывался дубовым, сдержанным гулом.


9

Лорас попросил Джулио помочь русскому послу с обустройством.
- Остальное до вас не касается, - сказал Лорас. - Вы помогайте от
сердца и особенно ничему не удивляйтесь. До всей этой тайной дипломатии вам
дела нет.
Наутро Литта чем свет приехал в гостиницу.
- Чего там? - недовольно продрал глаза Волконский на стук портье.
- Граф Литта, ваше сиятельство.
- Кто-кто? А-ах! - Волконский зевнул. - Ну давай, тащи его сюда.
Джулио вошел в комнату и остановился. Когда женщина принимает в
постели - он еще мог понять... Приученный подыматься вместе с братией к
утренней мессе в половине четвертого утра, он никак не предполагал, что
застанет русского в кровати.
- Ну? - сказал Волконский, почесываясь. - Какого в такую рань?
Джулио тяжело переступил с ноги на ногу и смерил Волконского взглядом.
- Ну чё ты пыхтишь, как опоссум? - подбодрил Волконский, приподымаясь
на локте. - Говори!
- Граф, если вам не терпится выказать независимость, то мужчины делают
это другим способом, - сказал Джулио.
Волконский сел на кровати и уставился на Литту. Он вспомнил, что он