"Виктор Петрович Бороздин. Там, где звенит Енисей... (Повесть) " - читать интересную книгу автора

- Её Уля зовут, это моя подружка, - ответила Нелё.
- Вот и чудесно, - обрадовалась Раиса Нельчевна, - вместе вам не
будет скучно, правда? А как твоя фамилия?
- Лырмина, - опять подсказала Нелё.
- И я Лырмина, Тая Лырмина, - сказала маленькая девочка у окна. Она
рисовала там что-то пальцем на стекле.
- И я Лырмин, - засмеялся большой мальчишка, - вот сколько здесь
Лырминых!
А Уля молчала.
- Раиса Нельчевна, это она здесь такая, - заволновалась Нелё, - а
дома она бедовая. Мы с ней в тундру далеко-далеко ходили, волка видели, я
испугалась, а она не испугалась. Верно, Уль?
- Я знаю, она смелая девочка, - сказала Раиса Нельчевна. - Она и тут
вовсе не испугалась. Ну, пойдёмте в столовую. Ты, наверно, проголодалась.
Снимай парку*.
_______________
* П а р к а - женская верхняя меховая одежда.

Раиса Нельчевна откинула Улин капюшон.
- А волосы у тебя длинные, такие и расчёсывать-то трудно.
"Вовсе и не трудно, - подумала Уля, - мама хорошо расчёсывала. И
песенку напевала..."
Они пошли по длинному коридору. Из боковой двери неожиданно вышел
Улин отец и вместе с ним высокий, седоватый и, как Уле показалось, с
сердитыми бровями человек. Это ей только сначала так показалось, потому
что человек этот - Пётр Николаевич, директор школы, - посмотрел на Улю
дружески и сказал ей, как старой знакомой:
- Ну вот и Уля приехала. Здравствуй!
Они и правда были знакомы. Уля вдруг узнала его, хотя и видела Петра
Николаевича всего один раз и то издалека, там, у себя, на Данилкиной
речке. Только ей не очень приятно было об этом вспоминать.
- Дочка, дочка моя, однако, - закивал Улин отец.
- Помню, - покачал головой Пётр Николаевич. - Сколько я тебя тогда по
тундре кликал? - Он посмотрел на Улю. - Что ж не выходила?
Уля так и не поняла: очень сердится на неё Пётр Николаевич за то, что
она так долго не приезжала, или не очень? Наверно, не очень. Вот так же
мама всегда смотрит на братишку Вовку, когда он что-нибудь натворит, - не
ругает, не бранит, а только головой качает: мол, что с него взять -
маленький, ничего не понимает.
Да, так же думал сейчас и Пётр Николаевич. Есть ещё родители, которые
неохотно отпускают детей в нулевой класс. Жалеют: малы, мол. Не понимают,
как этим малышам надо пораньше научиться говорить по-русски. Ведь все
уроки в школе идут на русском языке. А они пока знают только свой,
родной - кто ненецкий, кто долганский, кто нганасанский, эвенкийский, им и
сговориться-то между собой порою трудно бывает. Своего письменного языка у
всех этих народностей нет, откуда ему было взяться, если деды и прадеды
нынешних северных ребятишек всю жизнь кочевали по тундре с оленьими
стадами, а сказки свои - их много - передавали из уст в уста.
По коридору туда-сюда бежали ребята с учебниками в руках. Книжки уже
перестали для них быть чужими и непонятными.