"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

Во дворе и в доме домовито хозяйничала широкоплечая рябоватая девушка.
Подметала сереньким веником, разжигала кизяк в глиняном очаге, на краю
двора, где пекут лепешки; пробегала, стуча тяжелыми кожаными туфлями,
посверкивая смуглыми щиколотками из-под румяных шальвар, накинув на голову
детский халатик, и небрежно, по обычаю, заслонялась полой халатика от
постороннего мужского взгляда. Нередко случалось, что она проходила мимо,
заслоняясь полой халатика совсем не с той стороны, откуда на нее смотрел
Аяр.
Он молчал, но смотрел на нее. Ему нравилось на нее смотреть: не стройна,
не легка, рябовата, и руки измазаны сажей, и на лбу полоска сажи, - видно,
провела по лицу рукой, - а смотреть на нее было приятно: как она домовито,
ловко хозяйствует среди этой глиняной утвари, где у нее вода, мука,
тесто... Приседает перед очагом и, совсем распластавшись на корточках,
поддувает огонь под комьями кизяка. Вот вскинулась, ухватилась за пучок
сухого бурьяна, подбросила в очаг. Пламя заиграло перед ней. Она не
отодвинулась, только заслонилась от пламени ладонью. Вот поплескала из
кувшина водой на руки: будет брать тесто. Мало помыла руки, бережет воду.
- В воде нуждаетесь? - спросил Аяр хозяина.
- Колодец есть овец поить. Сами не пьем: солона.
- А где же берете?
- Эна там, в балке, - серые камни где лежат, видишь? Там вода есть. Летом
засыхает; летом из колодца пьем.
- Дочь хозяйствует?
- Жены нет.
- Нету?
- Тринадцать лет уже нету. Когда Тохтамыш-хан на Карши ходил, увели жену.
А я дочь схватил да за пазуху. Ягненок подвернулся, только что народился,
и его за пазуху. Да в балку, там за камнями залег, притаился. Тохтамыш
ушел, я вернулся. Дочь выходил и ягненка выходил. Ей три года было.
Ягненку - три часа от роду. Обоих выходил. А сыну шесть лет было, он сам
спрятался: на кровлю залез, там залег, затаился, его и не приметили. А
жену увели.
- Сын жив?
- С повелителем. С самим. Что жив, что нет - разницы нет, когда он с
повелителем. Десятник.
- Трудно вам двоим?
- Мне шестьдесят лет было, я все один жил. Шестьдесят лет, а кругом все
одно - степь, бараны, колодец. Тут случилось, мимо пленных гнали; много -
тысячи людей. Это повелитель Хорезм взял, погнал народ в Самарканд. День
мимо шли, другой день шли. Я смотрел: черные, серые, одни глаза краснеют,
идут, идут... Пять дней мимо идут, на шестой идут, - вижу, на шестой день
одна девушка захромала, ногу вывихнула. И уж ей не идти. А не идти -
убьют. Я изловчился, выдернул ее из толпы да за угол. Она догадалась,
поползла за стену. Да так и осталась. Вот мне и жена. А и не думал
жениться. Чем кормить? Да и выкупить невесту было не на что: отдашь всех
баранов, а самому что останется, где шерсть брать? Вот и осталась, и
явилась у меня жена. Ха! Ах, какая жена!.. Увели. А теперь где взять? Да и
зачем? Лучше той нигде нет. Та - одна была такая! Я весной шерсти наберу,
летом она ниток напрядет, в травяном отваре выкрасит, зимой сидит - ковры
ткет. Об эту пору я брал у нее ковры да в Карши, на базар. Продам -