"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

чего-нибудь для дома куплю, с базара несу. Какая жизнь была! Увели...
- А дочь не ткет ковров?
- Может. А где шерсть взять? Баранов тогда ж угнали. Какие у меня и
остались - все черные. А одной черной ниткой какой ковер выткешь? От жены
один коврик уцелел. Она тут за домом его ткала, он у нее еще на приколах
был растянут, они его не заметили. Да он и не весь был готов. Вот дочь по
этому ковру и училась. И поняла. И могла б ткать. Да где же взять шерсть?
- Чем же кормитесь?
- Барашка выращу, сведу на базар, назад зерно несу. Тут муку намелем - вон
у нас жерновок, - лепешки печем, водой запиваем. А этой осенью волки на
проезжего коня кинулись. Конь отбился, да зад весь изорван. Проезжий
бросил коня, а мы с соседом коня задрали: коню все одно пропадать. Теперь
тут у нас с осени колбаса провисает. Станет тебе полегче, сварю тебе,
попотчую.
- Да, отец... не проста жизнь-то!
- Ух, какая!.. Каждый день разная. Как ручей играет.
- Жизнь-то?
- Да.
- Ты и родился здесь?
- Испокон веков. А где ж еще жить? Разве можно!
Вокруг темнела ровная, гладкая каршинская степь. Ни деревца, ни кустика.
Только кое-где камень торчит или горбится холмик.
Подошли большие степные собаки, с обрезанными ушами, с пушистыми
култышками на месте хвостов. Хозяин, приветливо глянув на них, сказал:
- Ночью они двоих волков тут задрали. Там вон, около камней. Я пошел,
хотел шкуры снять. Где там: клочья!
А девушка все ходила мимо, все ходила...
Закрыла жерло печи деревянной заслонкой: там, внутри, лепешки,
прилепившись к своду, пекутся над жаркой золой. Начисто отмела сор от
печки. Ухватила глиняный кувшин, распрямившись, вольно запрокинув голову,
побежала к далеким камням за водой. Ветер отпахивал в сторону полы
халатика, раздувал ее широкую, заплатанную рубаху.
- Что ж это она босая?
- В обуже тяжело, - далеко ведь! - степенно объяснил старик.
- Еще снег кое-где... холодно.
- А то и по снегу ходим без обужи: где ее взять?
- Холодно ведь! - повторил Аяр.
- Сын мой обут небось: он воин, десятник. А тут кругом ты обутых видал? У
нас добычи нет...
- А все ж вы тут намного богаче живете, чем там! - сказал Аяр, вспомнив
покоренные земли.
- Еще бы, мы тут свои повелителю-то! И воинов ему даем, и хлеба; баранов
ему растим. И воинов даем, и кормим воинов. А он добычу берет, правит нами!
Старик говорил степенно, но Аяру почуялось, что в словах старика мелькнуло
подобие той усмешки, какую он приметил, когда сказал старику свое
прозвище. Если даже и мелькнула эта усмешка, сейчас она не задела Аяра,
ему было хорошо здесь, спокойно. Как было ему спокойно у Назара на базаре,
так и здесь, не то что среди воинов или на постоялых дворах.
Девушка уже возвращалась со степи, слегка прихрамывая, и глиняный кувшин
твердо стоял на ее голове. Шла навстречу сырому свежему ветру, свободно и