"Сергей Петрович Бородин. Костры похода (Звезды над Самаркандом, #2) " - читать интересную книгу автора

слышит ли он ее, когда она что-то говорила повелителю.
Вдруг вбежала старая монголка, старшая над служанками Тукель-ханым, и
зашептала своей госпоже.
Тукель-ханым, пугливо взглянув на Халиля, сказала Тимуру:
- Неотложное дело: Шейх-Нур-аддин просит пути к повелителю.
Никому не дозволялось тревожить Тимура в часы, когда он посещает своих
цариц. Но здесь сидел внук, и Тимур, снисходя к столь важным вестям, что
сам Шейх-Нур-аддин решился нарушить обычай, велел впустить своего
соратника:
- Выйди, Халиль, к нему - проведи его сюда.
Тукель-ханым неприметно проверила, ровно ли свисают по спине тяжелые
золотые подвески на косах, и кругленькой крепкой ладонью разгладила
тяжелый желтый шелк платья.
Шейх-Нур-аддин поклонился Тимуру, поклонился царице, но не прошел к
подушкам, где мог бы сесть, а остался у двери и сказал:
- О повелитель, двух ваших гонцов убили.
Тимур приподнялся, но, став на колени, не успел встать.
- Кто?
- Нашли убитых, а следов нигде нет.
- Где это?
- Одного отсюда неподалеку - едва ли до второй молитвы успел проскакать.
Другого подале, на другой дороге.
- А послали ль искать? Кого послали? Пойдемте!
Он наконец поднялся и, не оглядываясь на хозяйку, с которой надлежало еще
бы посидеть, торопливо покинул ее юрту.
Тукель-ханым одна постояла около ковра, с которого убирали блюда. Прижала
ладони к глазам и, размазывая румяна, заплакала.
Потом утерлась подолом. Лицо ее стало желтым, глаза - маленькими в
припухших узких щелках. Непослушная прядь со лба выбилась из-под шапки и
защекотала ей лоб. Она попыталась смахнуть прядь, принимая ее за муху, но
прядь не улетела.
Она снова потерла лоб. Вдруг увидела на ковре кость, недоглоданную
Тимуром. Она с детства любила мясо на костях, любила глодать кости.
Глянув, закрыта ли дверь, взяла кость и, всхлипывая, занялась этой костью,
обгладывая ее, пытаясь высосать мозг, запекшийся внутри, и понемногу
успокаиваясь.


* * *

Убитых гонцов привезли и положили перед гонецкой юртой.
Тимур пришел посмотреть их. Толпа воинов и гонцов, окружавшая убитых,
шарахнулась в сторону, когда подошел повелитель, а отшарахнувшись, там и
осталась стоять. Он же велел осмотреть убитых.
Свитки оказались целы, засунутые у одного за голенище, у другого за пазуху.
У одного стрела пробила глаз и выглянула из виска, у другого - пробила
висок и теперь торчала из глаза.
- Хороши стрелки! - сказал Тимур и повернулся к толпе воинов: - Хороши, а?
И все робко, но убежденно выразили свое восхищение. Тимур стоял, глядя на
убитых, задумавшись.