"Александр Борянский, Карэн Котинян. Ужасный рассказ (из жизни чертей и прапорщиков)" - читать интересную книгу автора

минуты... Но тут грубые руки высунули его из этой клетки и засунули в
большую и высокую коробку, где, свернувшись в безобидный комок, лежала
гремучая змея.
При появлении человека змея подняла голову и в упор посмотрела своими
глазами-бусинками на непрошеного гостя. Афонькин моментально вспотел и
открыл рот.
- Ш-ш-ш-ш, - прошептала змея.
- Никак нет,- сказал прапорщик и встал, вытянув руки по швам. Глаза его не
моргали.
- Тьфу! - плюнула змея ядом на Афонькина, но промахнулась. Потом смерила
его презрительным взглядом и снова свернулась в клубок.
- Так точно, - промямлил прапорщик и хотел отдать честь, но вспомнил, что
потерял фуражку в тот момент, когда его заталкивали туда, где он сейчас
находится. А к пустой голове, как известно, руку не прикладывают. Афонькин
вытер слезу счастья и начал выбираться из коробки. Руки в черных перчатках
помогли ему. Раздался хриплый голос:
- Что за день такой! Ты вроде и не напуган даже?
- Напуган, напуган! - Слова Афонькина были искренними, он глотал слезы и
окончания слов вперемешку. - Хватит, может, профилактики? - жалобно
попросил он.
- Нет, не хватит. Еще к этому,- кожаный палец указал на сидящего под
потолком птеродактиля и ведущую к нему лестницу. - Вперед, прапорщик!
Понимая, что избежать этого нельзя, Афонькин сказал: "Есть!" и побежал к
лестнице. Когда он пробегал мимо животного, название которого забыл, оно
сказало ему: "Хрю-хрю" - приветливо махнуло хвостиком, который рос прямо
из попочки. "Похоже на жену",- пронеслось в голове у мученика, когда он
поднимался по лестнице.
Птеродактиль встретил Афонькина довольно агрессивно. Летающий ящер слегка
клюнул человека в макушку и, наклонив голову, посмотрел на его шею. Жутко
было прапорщику наблюдать за огромным клювом, который вроде нацелился и
вот-вот откусит голову. Клюв птеродактиля медленно открылся и стал
приближаться к шее. Из него отвратительно пахло. "Не закусывает", -
подумал прапорщик и зажмурил глаза. Смерть была страшна. "Что я в этой
жизни видел? - думалось ему в эти предсмертные минуты.- Детство как у
всех. Мама пекла пирожки и звала Филипчиком. Счастливая пора - детство!" -
решил Афонькин и попрощался с жизнью.
А птеродактиль раскрыл клюв и подергал им блестящую пуговицу кителя.
Потом, как бы невзначай, спросил с легким акцентом:
- Где достал?
- Выдали, - выдавил из себя прапорщик, не веря своим ушам.
- Ну и пшел вон, болван! - сказал летучий ящер, не доживший до наших дней.
Он замахал крыльями и отвернулся. Человек больше не интересовал его.
- Ура,- пересохшими .губами прошептал Афонькин.
Не веря своему счастью, он спустился с лестницы и поискал взглядом
незнакомца в кожаных перчатках. Его не было. До прапорщика донеслись лишь
последние слова, сказанные хриплым голосом загадочного мучителя:
- Я не прощаюсь...
Куда-то исчезли животные вместе с клетками и бассейном. Погас свет.
Нахлобучивая подобранную с пола фуражку, Афонькин вытер вспотевший лоб и
устало произнес сам себе: